Трудно стать богом

– Конечно, оттуда никто не диктует: Мю Змееносца, лети туда! Черная дыра в Лебеде, начинай испаряться! Так он топтался бы на месте, а не двигался дальше, не развивал из мысли мысль… Наоборот, организованная материя, самостоятельно развиваясь по возникшим вначале… я даже не говорю – заданным, потому что, скорее всего, там и речи нет о том, чтобы, скажем, нарочно фиксировать скорость света или число «пи», просто некие представления, возникшие там, здесь проявляются как те или иные константы и закономерности… так вот, материя сама, развиваясь по возникшим вначале законам, отражающим что-то такое там, чего нам, хоть лопни, даже не представить… поставляет дальнейший материал для размышлений… а результаты этих размышлений вновь вываливаются сюда. Считается, что скрытая масса Вселенной по крайней мере больше наблюдаемой массы и что составляют ее реликтовые нейтрино. Думаю, это действительно так, и именно нейтрино, с их способностью проникать везде и всюду, не поглощаясь, работают как приводные ремни, как материальные носители обратных связей. Потому их и должна быть чертова пропасть – они сканируют мир, от каждой отдельной элементарной частицы до Метагалактик! И они же выносят наработанный материал оттуда!

Смутно и мертвенно белело во мраке лицо Вечеровского. Транспорт совсем перестал ходить, за последние полчаса ни к метро, ни от метро не прогудел ни один автобус и ни один троллейбус, кругом была пустыня. Темная, унылая, промозглая. Набухшая тишиной. Только говорил Малянов.

– А вот с нами получилась трагедия… И, наверное, не только с нами. Ты правильно угадал тогда факт торможения… Глухов даже четче сказал вчера, хоть и по-гуманитарному эмоционально: не пустили… так вот, факт непускания. Только критерий отбора мы тогда сформулировали совершенно неверно. И теперешняя удача Вальки – тому лучшее доказательство. Не враги тебе путают карты и над тобой издеваются, Фил, дорогой, поверь… Просто ты попытался взяться за рычаг, который не от мира сего. Не дергайся, пойми. Мы можем использовать в своих целях любой закон природы, пока соблюдаем некие, я сейчас скажу о них, ограничения. Но этот рычаг – весь по ту сторону от нас. Его нельзя использовать с животными целями…

– Что еще такое? Какие животные цели? При чем тут цели, что ты несешь?

– Сейчас объясню… Хотя… Это самая неприятная часть того, что я должен тебе сказать.

Малянов почувствовал вдруг усталость. Возбуждение прошло. Ощущение было сродни похмелью; только что, вот буквально только что был полет, а теперь – пустота и ужас от содеянного. Топливо – сочувствие и желание защитить – иссякло.

Потому что Вечеровский так и не оттаял.

– Понимаешь… Это очень трудно формулировать… потому что очень тошно. Мы возникли как часть животного мира. И живем по его законам. Мы возникли по его законам и должны жить по его законам, и пока живем – то живем. Хотя в определенном смысле мы действительно созданы по его образу и подобию, потому что имеем возможность овеществлять результаты нашего творчества. В книгах, в машинах, в учениях… Во второй природе. Как он – в первой. Письменность, деньги, лазеры – такие же продукты метаболизма нашего сознания, как Вселенная, с нами в том числе, – продукт метаболизма его сознания. Тут нет ограничений, мы можем измышлять себе в подспорье все, что только сможем, до чего додумаемся… Ограничение лежит совершенно в иной области.

– Ну, понял, понял, не тяни! – вдруг почти крикнул Вечеровский.