Трудно в сказке без подсказки

– Здрасьте, – на всякий случай произнёс он вежливо, однако новое действующее лицо (если можно так выразиться применительно к тому, что лучше определялось другим словом, а именно – рожа), кажется, имело о правилах хорошего тона весьма отдалённое представление. В двух шагах от них, небрежно прислонясь к берёзе и поигрывая широченным кинжалом, стоял верзила, заросший волосами до бровей, и разглядывал честную компанию с каким-то нехорошим интересом, изредка, но крайне выразительно облизываясь. Язык был лопатой, насыщенно-красного цвета, но радоваться явным признакам отсутствия ангины у его обладателя отчего-то не хотелось… Гном изменился в лице, коленки у него мелко задрожали, но наставником молодёжи, похоже, он там где-то у себя был неслучайно, поскольку первым делом шепнул двойняшкам:

– Бегите! Я попробую его задержать!

– Вот ещё! – фыркнула Марья, с прежним любопытством оглядывая верзилу. – Эй, дядя! Вы кто будете?

– Я-то?! – осклабился тот, оценивающе оглядывая маленькую, но крепенькую (в маму) собеседницу. – Я-то буду людоед, а вот ты, пигалица, будешь жаркое!

Сиё замечание он, видимо, счёл эталоном юмора, сам же первым и заржал, обнажив кривоватые и явно отродясь не чищеные зубы.

– Ну о-о-очень смешно! – сморщив конопатый носик, изрекла Марья. – Прямо вечер сатиры и юмора! Сам пошутил, сам посмеялся!

– Чего-о-о?! – обиделся людоед. Всё-таки мало кто любит критику, хоть в сказке, хоть в реальном мире… – Да я тебя сейчас!!!

– Но-но, не очень то! – Иван, решив, что пора поговорить с наглым типом по-мужски, выступил вперёд, заслонив собой сестрицу. – Если вы сейчас же не перестанете себя так вести, вам придётся плохо. Очень!

– Да что ты говоришь?! – людоед несколько удивился такой самоуверенности странных детишек. Им бы плакать, пощады просить, а они чего вытворяют? Вот гном – тот правильно себя ведёт. Лежит себе тихонько в обмороке и не чирикает…

– Ну, я же предупреждаю по-хорошему, – решив, что до громилы просто плохо доходит, пояснил Иван. – Видите ли, наш папа – архимаг! И ему вряд ли понравится, что его детей попытались съесть на обед.

– Да и мама будет сердиться, – поддержала его Марья, гордо вскинув подбородок. – А когда она не в настроении, ей лучше на глаза не попадаться!

– Ух ты! – людоед весьма ненатурально изобразил, что у него прямо-таки поджилки затряслись от страха. – Архимаг, говорите? Не знаю, не ел… А мама пусть сердится, переварится – смягчится, уж мне-то поверьте!

Дети переглянулись, сообразив, что верзила отчего-то не впечатлился.

– А прабабушка и прадедушка у нас – Баба Яга и Кощей Бессмертный! Вот! – храбро заявил Иван, потихоньку отступая под защиту еловых зарослей и увлекая за собой сестру.

– Чего только ни придумают эти людишки, – вздохнул людоед, делая шаг в их сторону. – Нехорошо старших обманывать! Ничего, такие вот врунишки с лавровым листом и перцем неплохо идут… Враньё из них само собой вываривается…

– Бегите, кому говорю!!! – отчаянно вскрикнул притворяющийся полумёртвым гном, вскакивая с земли и кубарем подкатываясь громиле под ноги. – Я его задержу-у-у!

Иван и Марья, не заставляя себя дальше уговаривать, кинулись наутёк, сквозь переставшую казаться такой уж мирной лесную чащобу.

Глава 4

Куда там – задержу… Гнома, вцепившегося в сапог, людоед, похоже, и не заметил, тряхнул ногой – тот и отлетел в сторону. А верзила, похохатывая, уже ломился сквозь заросли в полной уверенности, что двое несчастных ребятишек никуда от него не денутся…

Удивительно, но он не слишком-то и ошибся. Иван первым сообразил, что убегать – мало того что стыдно, так ещё и непродуктивно. Ноги у людоеда длиннее, лес он наверняка знает лучше… Да и заступившегося за них гнома оставлять в беде – это уж совсем не по-нашенски! Приглядев ёлку помохнатее, мальчуган нырнул под колючий навес, увлекая за собой слегка запыхавшуюся сестру. Здесь, в импровизированном шалаше, было даже уютно. Ребятишки притихли, дожидаясь, пока их преследователь с шумом пронесётся мимо.

– Чего делать будем? – блестя глазами, шепнула Марья. Щёки у неё раскраснелись, рыжие косицы растрепались, но в общем вид у неё был вовсе даже не напуганный, скорее боевой.

– Колдовать, больше ничего не остаётся, – прикинул Иван. – Здесь он нас рано или поздно найдёт и на рагу пустит.

– Не хочу на рагу! – сморщила нос Марья. – Папа с мамой сильно огорчатся… Мы же не можем их так подвести, правда?

– И куда это нас занесло? – вслух подумал Иван. – Что ж это за место такое, где про них даже не слышали…

– Нам сейчас не об этом думать надо! – напомнила Марья. – Надо с этим противным дядькой разобраться, чтобы мало не показалось!

– А что? Идея! – оживился Иван. – Ты уменьшающее заклинание помнишь?

Марья задумалась на минутку, потом кивнула.

– Только он вон какой здоровый… Вдвоём придётся, – продолжал рассуждать её брат. – Эй, ты куда?!

Марья, не слушая, проворно выбралась на четвереньках из-под их зелёного укрытия, поднялась на ноги, аккуратно отряхнув налипшие хвоинки, огляделась по сторонам и… завопила в голос:

– Эй, ты, людоед – съел галошу на обед! Выходи, подлый трус!