Трудное счастье мое (СИ)

Мариша наконец-то заметила отца, поздоровались и, получив разрешение, открыла контейнер и схватила поджаристый треугольник слоёного теста

— Мм… Вкуснотища!

Паша повел носом, гулко сглотнул, увидел немой вопрос в моих глазах и принялся оправдываться:

— Не успел позавтракать. Можно….?

— Бери, конечно. Приятного аппетита.

Пашу дважды приглашать не пришлось. Он откусил кусочек, начал жевать и замер, заставив меня забеспокоился.

— Что, Паш? Невкусно? Или зуб? Зуб болит, да?

Паша что-то промычал и отвернулся, спрятал лицо, даже провел пальцами возле переносицы. Он там не плачет, случайно?

— Нет-нет, вкусно. Очень вкусно… — Его голос сорвался на печальный шепот.

— Ага, — Я с готовностью ухватилась за возможность поговорить на отвлеченную тему — видеть бывшего мужа таким радости не доставляло. — Это мы вчера вечером пробовали с Ольгой новый рецепт. Здесь Башкирия рядом и Татарстан тоже, кухня смешанная, так интересно! Ещё чак-чак сделали, но его дома оставили..

— Лен, — Паша перебил меня, резко обернулся и замер, пытливо высматривая что-то в моем лице. От его напряжения и отчаянной решимости внутри противно похолодело. — Скажи честно, может у нас что-то налади….

— Не может. — Тяжёлые сухие ладони легли мне на плечи, погладили успокаивающе и прогнали неприятное ощущение.

Артем. Пришел как всегда в тот момент, когда я в нём нуждалась.

— Артем! — Беззаботная Мариша выудила самсу из пластиковой ёмкости и протянула отчиму. — Держи. Папа ест и ты ешь.

— Давай. — Артем откусил кусок и подмигнул Марише. — А маму почему не кормишь?

— Ой, я не хочу. Только тошнить перестало. — В притворном ужасе замахала руками я, а Артем со смешком поднял меня с лавки и очень выразительно накрыл мой живот ладонью.

Глаза Паши расширились, он со свистом втянул в себя воздух, а потом зажал рот ладонью, словно сдерживал крик, и опустил голову вниз.

Он так и остался сидеть в одиночестве на лавочке, такой грустный, что сердце сжалось от жалости к нему, и Артем, ведущий меня за руку к спортивной площадке, где уже объявляли открытие спартакиады, моментально почувствовал мое состояние, остановился и развернул лицом к себе.

— Что случилось, Лен?

Я тихонько кивнула туда, где мы оставили Пашу, и подняла глаза на Артема.

— Жалко его..

— Не нужно жалеть мужчину. — Кажется сейчас Артем имел в виду не только Пашу, но и себя. — Жалость только все портит и унижает. Ему нужно знать правду. Или ты хотела скрыть от него беременность?

— Нет, но я бы как-нибудь сама… Помягче..

Артем хмыкнул и чмокнул меня в лоб.

— Забудь об этом, теперь он знает и не будет обманывать себя. А то, пока ты придумаешь "помягче", он себе нафантазирует счастливое воссоединение.

Я хотела возразить, объяснить, но Артём не дал себя перебить.

— У него была масса времени, Лен. Что ему мешало всё исправить тогда, после первого раза, когда ты только узнала о нем и его Варе? Он мог взяться за ум, пересмотреть свое поведение, понять как вы ему дороги. Я клянусь тебе — если бы он решил всё исправить и ты бы ему это позволила — я бы отступил. Пусть бы я сам сдох от тоски, но не стал бы рушить идеальные отношения. Я просто не смог бы жить спокойно, зная, что я причина всех ваших несчастий.

Артем замолчал на секунду, обнял, прижал к груди в глубине которой гулко и немного нервно билось его сердце, а потом продолжил:

— Но он упустил все шансы. Потерял такое сокровище… Дурак… Пусть теперь живёт с этим. — Руки Артема задрожали от испытываемых эмоций. — Теперь ты моя, только моя. Счастье мое… трудное.

Эпилог

День рождения Андрея Артем, несмотря на мои робкие попытки отговорить от этой затеи, решил праздновать широко.

Прямо перед домом, на нежно-зеленом апрельском газоне надули батут в виде крепости с башенками и воротами, установили навес от солнца и расставили несколько столов с угощением для детей и взрослых. В стороне, чтобы дым не мешал гостям, развели огонь в мангалах и уже начали готовить котлеты для гамбургеров и маринованное мясо. Насчёт этого я тоже пыталась спорить — ну какое мясо на празднике шестилетки? — но Артём невозмутимо парировал, что Андрей сам попросил, чтобы мангалы были обязательно.

В общем, в нашем доме явно воплощался в жизнь хорошо спланированный заговор против моего желания отпраздновать день рождения сына тихо, по-семейному, и, увидев на заднем дворе под окнами кухни трёх пони и готовящихся к выступлению пиратов, я уже просто махнула рукой и опустила рулонную штору. Пусть делают, что хотят, лишь бы меня не трогали.

— Ну что, Анечка, пойдем поищем тихий уголок? — Я любовно огладила без двух недель девятимесячный живот, налила в высокий стакан апельсиновый сок из коробки и побрела к выходу из кухни.

— Опять моего сына Анечкой называешь? — Артем подал голос раньше, чем я его увидела, и это вызвало довольную улыбку — наконец-то удалось его приучить давать знать о своем приближении заранее. Сколько раз меня, занятую делом или своими мыслями, пугало до дрожи его неожиданное появление. — Эй, а это что такое?