Трудное восхождение

— Пойдемте, — со вздохом ответил Граймс.

На маленьком корабле пассажир может скрасить однообразие будней Глубокого космоса — а может стать источником головной боли.

Поначалу мистер Адам, казалось, возгорелся трогательным желанием доказать, что может быть хорошим товарищем. Он умел вести беседу — причем чуть ли не на любую тему. Как заметил Бидль, мистер Адам проглотил энциклопедию, на что мистер МакКлауд, инженер-механик, возразил, энциклопедию забыли внутри во время сборки. Но мистер Адам умел не только говорить, но и слушать. Это было хуже. Казалось, можно увидеть, как в его металлической голове крутятся колесики и шестеренки, сортируя информацию: бесполезная отметается, а полезная добавляется в банк данных. Еще мистер Адам умел играть в шахматы — еще бы! Иногда он даже проигрывал — судя по всему, исключительно из вежливости. То же самое происходило во время карточных игр.

Наконец Граймс вызвал Спуки Дина, офицера псионической связи, по прозвищу Призрак. Бутылка и стаканы уже стояли на столе, когда высокий хрупкий молодой человек, похожий на сгусток эктоплазмы, завернутый в униформу ФИКС, словно просочился через дверь каюты. Опустившись в кресло, он немедленно принял у капитана стакан с чистым джином.

— За то, что у нас под килтом, — провозгласил Граймс. Этот непристойный тост последнее время стал весьма популярен.

— Физическое вмешательство в частную жизнь, — буркнул Дин. — Ничего не имею против.

— На что вы намекаете, мистер Дин?

— Я знаю, капитан, что вы собираетесь попросить меня нарушить клятву Райновского института. Чтобы об этом догадаться, не нужно быть телепатом. Одно и то же — каждый раз, как мы везем пассажира. Каждый раз вы просите меня заглянуть в их мозги, чтобы понять, что и как у них там тикает.

— Только когда на карту поставлена безопасность корабля, — возразил Граймс и налил Дину еще один стакан: содержимое первого непонятным образом исчезло.

— Вы…боитесь нашего пассажира?

Граймс нахмурился. «Боитесь» — слишком сильно сказано. И все же люди живые всегда опасались роботов — людей искусственных. Дурное предчувствие? Или этот робот — просто воплощение мира машин? Безмозглых машин, которые с каждым годом занимают все больше места в человеческих делах и мыслях?

— Мистер Адам — не безмозглая машина, — тихо проговорил Спуки Дин.

Граймс метнул на него гневный взгляд. Он уже собирался рявкнуть: «Какое вам дело, черт побери, о чем думаю я?» — но сдержался. В любом случае, это не имело значения.

— И у мистера Адама есть не только мозги, но и разум, — продолжал телепат.

— Именно это меня интересовало.

— Да. Он транслирует мысли, капитан, как и вы все. Беда в том, что я не очень хорошо настроился на его… частоту.

— А чувства? Может быть… враждебность по отношению к нам? К людям?

Дин протянул пустой стакан, Граймс налил. Телепат сделал изящный глоток.

— Я… мне так не кажется, — неуверенно сказал он. — Но, как я уже сказал, его разум — не человеческий разум. Можно ли назвать его чувства презрением? Нет, не совсем. Жалость? Да, возможно. Некая удивленная симпатия? Да…

— В общем, примерно то, что мы бы чувствовали, скажем, к собаке, обладающей связной речью.

— Да.

— Еще что-нибудь?

— Я могу ошибаться, капитан. Наверняка ошибаюсь. Я впервые подслушиваю мысли неорганического, искусственного существа. Кажется, это сильное ощущение… своей миссии.

— Миссии?!

— Да. Он напоминает мне священника, которого мы везли не так давно — который собирался обращать в истинную веру язычников Тарварке.

— Грязное занятие, — высказался Граймс. — Заставлять туземцев отречься от их собственных, вполне достойных местных божков, чтобы они перестали пулять ракетами в торговый пост, установленный без их разрешения.

— Отец Клири был иного мнения.

— Его проблемы. Интересно, что случилось с бедным ублюдком?

— Стоит ли так говорить, капитан?

— Не стоит. Для вас нет разницы, говорю я или думаю — вы все равно это слышите… Так получается, этот мистер Адам — миссионер? Бред.

— Это только мое ощущение.

— Или не бред, — продолжал Граймс, проигнорировав его реплику. — Робот такого класса может пройти туда, куда не может человек. Их для этого и делают. В Солнечной системе они, к примеру, исследовали Меркурий, Юпитер и Сатурн. Послать робота-миссионера на ту же Тарварку имело бы смысл — ему не повредят ни отравленные стрелы, ни копья… Но Делакрон? Это же колония Земли. Быть не может.

— Но я почувствовал именно это, — настаивал Дин.

— Чувства чувствам рознь, — внушительно заявил Граймс. — Не забывайте, что это неорганический мозг. Может, нужен особый шифр, язык…

— Для телепата не существует ни шифров, ни языков, — Дин продемонстрировал пустой стакан, и Граймс налил. — Не забывайте, капитан, что на Делакроне есть и машины, разумные машины. Не очень высокого уровня, должен заметить, но… Вы, наверное, слышали о споре между Делакроном и соседней планетой — Малдуном…