Трудное время (ЛП)

Я знаю, ты переживаешь из-за того, что сделал со мной бывший, но, когда он навредил мне, это никак не было связано с сексом. Он слишком много пил и становился вспыльчивым, толкал или бил меня — он всегда говорил, что он шутил, и говорил мне, что я слишком чувствительная, но глубоко внутри, я знала, к чему это приведет. Я ушла от него, когда он ударил меня по голове. Он разбил мою барабанную перепонку и сбил меня с ног. После этого я никогда больше его не видела. От того, что он сделал, меня, словно осенило, потому что он подводил меня к этому, шаг за шагом, подготавливая меня к своим следующим действиям. Злой шуткой, затем щепок, толчок. Они нарастали постепенно, как если бы ты вырабатывал устойчивость к острой пище или алкоголю. То, с чем, как мне думалось, я справлюсь, модифицировалось. Я почти рада, что в ту ночь он ударил меня так сильно. Это было ужасней, чем все то, что было прежде, и это разбудило меня.

И меня вовсе не пугала мужская агрессия. Меня пугали скрытые вещи. Потенциал. То, на что способен мужчина, и меня пугало быть обманутой. Я не могла позволить себе быть втянутой в это.

Боже праведный, неужели я пишу все это осужденному преступнику?

«Я обожаю, твои слова о том, что ты хочешь сделать для меня. Но часть меня хочет услышать, что нравится тебе. Прямо так сразу. Я не хочу, чтобы ты что-то смягчал. Звучит странно, но доверие для меня не постепенный процесс — медленно, последовательно заработанная привилегия. Я не доверяю вещам, которые строятся постепенно. Именно так он навредил мне. Теперь мне нравится черное и белое. Правда, даже если оно не настолько прекрасна».

Я остановилась, моргая. Вот почему я оказалась здесь? В Даррене, в такой парализованной библиотечной системе и в Казинсе? Этот город и эти места… Они не были подарками. Они были со своими шипами, как и преступник, в которого я влюблялась. Первое, что я узнала о нем, это то, что он натворил что-то ужасное — как бы иначе он оказался в Казинсе? Волк вначале показал мне свои зубы, и, осознав опасность, страх перед неприятным сюрпризом исчез, остались только мягкий мех, светящиеся глаза, сила, скорость.

«Поэтому расскажи мне, чего ты хочешь», — писала я. «Расскажи мне все свои темные желания».

В следующую пятницу было холодно, и я нервничала, когда забралась в кровать и обернула одеяло возле подмышек. Я не боялась, как после того, когда отдала ему свое первое письмо, но была на взводе. Я сказала волку не сдерживаться. Сняла с него намордник. Я не могла догадаться, набросится ли он на меня со своим языком или клыками.

«Дорогая», — прочитала я.