Трудности воспитания (СИ)

Ляпис выбивалась из общего числа своим отличительным равнодушием. Она вошла в свиту довольно быстро, став примером для подражания для сотен других Лазуритов, но восприняла это как должное и не придавала много значения. Голубая выделяла её из общей массы, называла именно Ляпис, а не Лазуритом, никогда не вспоминала про её идентификационный номер.

Её должны вернуть Голубой. Просто обязаны. Голубой Алмаз сразу узнает Ляпис, и всё вернётся на круги своя. Она быстро освоится в новых технологиях, ей просто нужно дать шанс!

Яшма, сидящая напротив, так явно не считала, самодовольно скалясь во все тридцать два зуба.

— Ну так что, говорить будем?

Очень редкие Кварцы дослуживаются до права получения личной Жемчужины. Очень редкие Кварцы вообще до такого доживают, поэтому сначала Ляпис не поверила своим ушам, когда подслушала разговор Перидот и Яшмы. Впрочем, последняя вполне создавала впечатление Кварца, знающего толк в битве, и оттого становилось немного страшно.

Даже не за себя. За Стивена, который по доброте душевной залечил камень Ляпис.

— Я ничего не знаю, — в сотый раз повторяет она, глядя на Яшму из-под ресниц. Даже юному самоцвету ясно, кто выйдет из битвы победителем, если таковая вдруг начнётся, но она подчиняется, следуя приказу Жёлтого Алмаза и иерархии Родного мира: сейчас она пленница, куда ниже по статусу, чем та же Перидот, не говоря уже о высокопоставленном Кварце.

— Голубоглазка, у меня нет времени с тобой возиться, — устало вздыхает Яшма. — Давай поможем друг другу, а потом уже ты вернёшься к своему драгоценному Голубому Алмазу. Она тебя успокоит, приласкает, и будешь снова терраформировать планетки. Я даже замолвлю словечко.

Ляпис заметно оживляется: в её глазах мелькает искорка надежды.

«Типичный Лазурит», — самодовольно фыркает про себя Яшма. С Лазуритами следует быть аккуратнее: бывали у неё с ними неприятные инциденты. Парочку ей приходилось успокаивать лично, и в целом, она примерно понимает, как с этими самоцветами вести.

А Ляпис всё равно… отличалась. Смотрела волком и вздрагивала от каждого шороха, лишь один раз упомянув, что была на Земле в плену в течение пяти тысяч лет. По ней видно: что-то скрывает, но просто так не скажет.

— В общем, подумай хорошенько, — говорит Яшма напоследок и идёт проведать Перидот.

«Надо закончить наконец эту чёртову работу!» — едва ли не рычит от злости Перидот, уже видя вдалеке нужную планету голубого цвета. Почему в этой Вселенной всё всегда делается против неё?! Сначала родиться в эру дефицита ресурсов, затем получать мелкую работёнку, а теперь это! Даже какие-то левые самоцветы против неё — сплошное невезение.

Она предоставляет подробный отчёт Яшме, по лицу которой явно видно, что новое задание ей только в тягость, но Перидот не волнует это: Яшму назначила сама Жёлтый Алмаз, а уж что она думает по этому поводу — дело десятое.

— Эта Лазурит упрямая, — между делом говорит Яшма. — Отказывается говорить хоть что-нибудь стоящее.

Перидот глумливо фыркает:

— Пробовала напомнить о долге перед Голубым Алмазом?

— Да, и это единственное, на что она хоть как-то среагировала, — усмехается Яшма и тут же хмурится, замечая, что они подлетают к ненавистной Земле. — Впрочем, уже не так важно.

Вспыхивает ярким светом один из экранов, заставляя Перидот удивлённо вскинуть бровь,

— Это Лазурит. Просит тебя прийти к ней.

Яшма едва не прыскает со смеху. Стоит Лазуритам напомнить о душевной доброте Голубого Алмаза, как они сразу становятся паиньками.

— Выйди на орбиту, но не приземляйся, пока я не вернусь.

Едва дверь открывается, как Ляпис тут же бегло говорит:

— Если я буду сотрудничать, обещай, что вернёшь меня Голубому Алмазу, — её голос отдаёт лёгким отчаянием. — И… и не только меня. Обещай, что нас не казнят на месте!

— Нас? — приподнимает бровь Яшма. — Кого «нас»?

Лазурит прикусывает губу, отводит взгляд в сторону, и эта неуверенность, это упрямство — поведение девчонки начинает выводить из себя. Определённо что-то знает и специально не говорит; ну что за дура!

— Повиновение всегда воспринималось в Родном мире хорошо, — холодно произносит Яшма, пока держа себя в руках. Ещё немного, совсем чуть-чуть, и она может получить ценную информацию.

— Если «вы» будете подчиняться, я упомяну это в рапорте, и Голубой Алмаз будет более милостива на суде.

Противостоять Родному миру глупо, а выступать против Алмазов — чистой воды самоубийство, и посему Ляпис принимает лучшее, на её взгляд, решение:

— Я скажу, каких самоцветов видела Перидот. И покажу, где их база.

Яшма была готова отбить себе лоб от такой глупости: как — три несчастных недосамоцвета и одно неизвестное создание; как вообще можно было отправлять её на такое глупое задание?! Хватило бы и отряда Рубинов: Перидот развела слишком много шума на ровном месте.

Она тяжело вздыхает, грубо хватает Лазурит за руку и спрашивает:

— Это их база? — безнадёжно надеясь, что откуда-нибудь (да хоть из-под земли) выпрыгнет ещё пара десятков самоцветов, и это будет хотя бы немного стоить её внимания.