Трудности воспитания (СИ)

Жёлтая пропускает эти слова мимо ушей, оглядывая покои покойной сестры, и хмурится, заприметив огромное количество запузыренных Розовых Кварцев.

— Прошло шесть тысяч лет, Голубая, — вздыхает она, — а ты всё никак их не разобьёшь? Её расколол Розовый Кварц! Все они, — Жёлтая сжимает кулаки и подходит ближе к страдалице, — заслуживают того же!

— Но они принадлежали ей!..

— Их пора уничтожить, а не держать в пузырях!

— Жёлтая, она создала их, — тихо возражает Голубая. — Это всё, что от неё осталось: эти самоцветы, это место… и Земля.

Жёлтая презрительно фыркает, продолжает ходить вокруг Голубой, нервничая и в то же время подбирая слова, потому что её терпение явно подходит к концу.

— Я думала, — медленно начинает она, наклонившись к сестре, — мы сошлись на том, что эту планету и весь этот переполох пора оставить позади.

— Почему ты не можешь оставить меня наедине с моим горем? — Голубая упрямо хмурит брови, отворачивается, не желая смотреть на Жёлтую.

— Не можешь же ты сюда целую вечность приходить!

— Почему нет?!

Слышится тяжёлый вздох. Доводить Голубую до слёз лишний раз не хочется, а Жёлтая чувствует, что уже близка к этому. Как ей раньше говорила сама Голубая?

Нежнее. Аккуратнее.

Она явно делает недостаточно.

— Голубая… — она предпринимает новую попытку, — этот Зоопарк уже очень давно никто, кроме тебя, не посещает. Он не интересен ни нашим учёным, ни нашей свите, так что ты в нём нашла?

Голубая приоткрывает рот, чтобы возразить, но Жёлтая плавно наклоняется к ней, прикладывает к её губам палец, прося ничего не говорить.

— Ты приходишь сюда печальная и уходишь в ещё более подавленном состоянии, и я не понимаю… — её глаза завораживают, так что Голубая даже забывает всё, что хотела высказать, — в чём смысл всего этого? У всего должен быть чёртов смысл, Голубая: у армии, у Сапфиров, Агатов, Лазуритов…

Голубая стыдливо опускает глаза в пол, отворачивается, припадая к одной из колонн и обнимая её руками. Голос Жёлтой раздаётся совсем близко, прямо возле уха:

— У Алмазов, в конце концов.

— Я помню, Жёлтая…

— Ты должна быть лидером, Голубая, — продолжает шептать Жёлтая. — Я не смогу вечно тебя прикрывать.

— Я помню, — сжимает кулаки её сестра. — Дай мне ещё немного времени, я совсем скоро приду в норму…

Она прилетает в этот Зоопарк каждые несколько десятков лет — Жёлтая знает, она специально отслеживала перемещения её корабля, — но в последнее время прилетает каждый год. И каждый раз, судя по отчётам Агата, заходит в комнату Розовой, каждый раз проводит здесь не менее суток, предаваясь горю в одиночестве.

В этом не было смысла. Абсолютно никакого.

— Голубая… — внезапно продолжает Жёлтая чуть дрогнувшим голосом, — мы все её любим.

Лазурные глаза расширяются от удивления и шокированно смотрят на неё.

— И никогда не забудем её, но тебе пора принять, что… — она поджимает губы, сомневаясь, стоит ли это говорить, — мы её не вернём.

— Я знаю, — смиренно прикрывает глаза Голубая и охает, когда Жёлтая берёт её за руку:

— Перед нами целая Вселенная, Голубая. Пора оставить всё позади и двигаться дальше, — и продолжает более воодушевлённо: — Наша последняя тактика против органической расы была просто великолепна! Мы дополняем друг друга, так почему ты хочешь проводить время здесь, взаперти, когда ты можешь выйти и сверкать величием вместе со мной?

Розовая хотела этого. Вечно донимала Жёлтую, прося взять её с собой хотя бы на одну войну, а та отмахивалась, говоря, что лишь после того, как у неё появятся свои солдаты.

Солдаты у Розовой появились — только вот её самой не стало.

Жёлтая вмиг грустнеет, отворачивается, отпуская руку Голубой. По щеке скатывается предательская слезинка, и она вздрагивает, когда сестра ласково касается её плеча в безмолвном утешении, а затем улыбается, когда ловит потерянный взгляд лазурных глаз.

— Всё в порядке. Ты ведь тоже… — Голубая резко замолкает, заслышав открывающуюся дверь. Жёлтая едва не рычит от негодования — дверь-то она запереть забыла.

Голубая смотрит на вошедшую Агат безучастно, не горя желанием уделять ей внимание.

— Мой Алмаз! — тянет тем временем Агат, кланяясь и исходя бесполезной лестью. — Мой чудеснейший, светлейший, блистающий Алмаз… — приподнимает голову, чтобы взглянуть на правительниц, и сразу осекается: — А-алмазы!.. Ох, какая же честь — наслаждаться вашими великолепиями!

— К делу, Агат, — раздражённо поторапливает её Жёлтая, краем глаза поглядывая на сестру.

— Да, конечно! Глубочайше извиняюсь, — прокашливается Агат, отходя немного назад и представляя взору Алмазов какую-то Сапфир. — Вас порадует, что ваша Сапфир выполнила особую доставку.

— Какую доставку? — недоверчиво косится на вошедших Голубая.

— Эм… доставку, которую вы просили с Земли… конечно же.

— Я не просила никаких Сапфиров отправляться на Землю.

— Я… эм… — Сапфир теряется, кажется, от волнения, на что Жёлтая закатывает глаза. Очевидно, это новенькая, раз так переживает: обычно предсказательницы очень спокойные.

— Я… предсказала, что вы, мой Алмаз, в будущем хотели бы… пополнить Зоопарк. И я действовала соответствующе.