Трудные дети (СИ)

Первый день “не вместе” прошел замечательно. Лично у меня. Я была предоставлена сама себе и, пользуясь случаем, обшарила всю квартиру. Нет, я ничего не своровала и даже поставила на свои места, как было, но разведать обстановку было нужно. Мне хотелось уверенности, наверное, и знание окружающей действительности мне эту уверенность давало.

У Марата было много книг. Целый шкаф, тянущийся от угла до угла, и в высоту доходивший до потолка. На верхних полках, правда, лежало какое-то барахло, но его я трогать не стала. А вот книги посмотрела, тем более, здесь было много книг с картинками. И даже нашла одну красочную энциклопедию, с красивыми зданиями, картинами и скульптурами. Я ее долго рассматривала, очень долго, по несколько минут зависая на каждой странице и трогая матовую толстую бумагу пальцами. Я не знала, что это было, но явно не Москва. Хотя, что я из этой Москвы видела? Три двора и две улицы? Решила спросить у Марата. Позже.

В общем, если я провела тот первый день спокойно и без нервов, то мой тюремщик, наверное, чуть не поседел. Вечером Марат горячим ветром влетел в квартиру и первым делом нащупал меня взглядом. А что я? Я сидела как всегда в углу, на диване, уютно поджав под себя ноги.

— Не волнуйся, квартиру не спалила, - хохотнув, успокоила я. - Все в целости и сохранности. И даже на месте.

Он все еще подозрительно оглядывался, теперь избегая меня и сосредотачиваясь, скорее, на окружающей обстановке.

— Все нормально?

— Как видишь, - непринужденно пожала плечами и размяла шею. - Ты бы разулся, что ли.

Мое замечание проигнорировали. Да ладно, больно надо. Все равно ему убирать. Хех, а еще меня манерам учит. Чурка.

— Звонили?

— Нет.

— Вообще?

— Я же сказала. Отвали уже.

Он кивнул, когда разговор стал таким, к какому мы привыкли. По крайней мере, я. С привычными вещами спокойнее.

— Ты ела?

Марат прошел в коридор, разделся и зашуршал пакетом. В животе у меня заурчало.

— Нет. Че принес?

Любопытство и голод потянули меня на кухню за Маратом.

— Что принес.

— Ну. Что принес? - исправилась я, не придавая значения замечанию.

— Икру.

Присвистнула. Никому не запретишь жить красиво.

— Какую?

— Красную, - он с любопытством на меня покосился, не прекращая разбирать сумки и хозяйничать. - А есть разница? Можно подумать, ты ела.

— Ела, - издевательски скривилась, корча мужику рожу. Иногда он меня выбешивал своим превосходством. - Представь себе.

Расспросы прекратились, а через полчаса мы с удовольствием ужинали. В еде я никогда не была прихотливой.

Стоит сказать, что теперь мне приходилось приспосабливаться жить одной без надзора Марата, к которому я привыкла. К надзору, в смысле. Но постепенно напряжение, с которым парень покидал квартиру, рассеивалось и пропадало, уступая место спокойствию. Привычные вещи.

Но, даже проводя много времени где-то, Марат не уменьшил наблюдение и контроль надо мной. Тонко подмечая все особенности и детали моего поведения.

— Почему ты ничего не ешь? - спросил как-то Марат, придя с универа поздно вечером. - Еда же есть.

— Я ем.

Марат не доставал, захватив меня в плен своих вопросов. Упертый, зараза.

— Ты всегда меня дожидаешься. Зачем?

— Не от большой любви. Отвали от меня.

Сегодня он оказался не в настроении, и терпеть меня был не намерен.

— Саша, - с угрозой протянул он.

— Слушай, че ты от меня хочешь? Мне, может, в туалет ходить по расписанию? Когда ты скажешь?

— Не ори на меня. Не доросла.

— Отъе***ь.

— Давно не получала? - с особым выражением глаз Марат вплотную приблизился и навис надо мной темной, тяжелой и обволакивающей тенью. Он был слишком. Весь из себя слишком, и иногда мне ко мне приходила кощунственная в своей правде мысль. Мне никогда не стать сильнее его. Не вырасти. Рядом с ним. - Я тебя нормально спросил. Что за очередные психи?

— Что ты ко мне пристал?! - я с ногами вскочила на диван, который даже не прогнулся от моего веса. - Лезешь, лезешь ко мне. Ты меня задрал со своей заботой, понятно? Это не делай, то не делай, туда не ходи! Не хочу я жрать, понятно теперь?! Не хо-чу!

— Прекрати орать! - рявкнул Марат, и от его крика-рыка содрогнулись стены.

— А ты прекрати ко мне лезть!

— Я о тебе забочусь, дура!

— А мне не нужна твоя забота! Ничья забота не нужна!

Он тяжело задышал, как разъяренный бык, пристально глядел мне в глаза, и становилось страшно, когда это дикий, свирепый взгляд был в десятке сантиметров от моего лица. А вкупе с той мощью и скрытой яростью, которыми Марат в полной мере обладал, это как дразнить голодного крокодила. Я в жизни не видела крокодила, только по телевизору недавно, но сейчас, застыв статуей самой себе, я вспомнила ту передачу. И крокодила, который беспощадно рвал и драл другое животное. А перед лицом разозленный Марат.

Наконец, он выругался себе под нос, больно обхватил меня за предплечье и сдернул с дивана. Я чуть носом вниз не упала, но Марат меня почти сразу же дернул на себя и понес к комнате. Едва ли не за шкибот, швырнув в проход как котенка. На пороге я споткнулась и бедром врезалась в прикроватную тумбочку.