Трудные дети

Вот тогда я действительно не сомневалась, что он меня убьет. Это было что-то, до сих пор страшно вспоминать. В конечном счете у Марата, видно, промелькнуло сознание и он меня от греха подальше кинул во вторую комнату, закрыв на замок. Тогда я была даже благодарна знакомому щелчку и почувствовала себя в безопасности. Больше никогда я себе такого с Маратом не позволяла. Уроки, тем более практические, я схватывала налету.

Первые несколько недель мужчина не выходил из дома. Боялся, наверное, оставлять меня одну здесь. Зато раз в неделю к нему приезжал какой-то друг, после которого на кухне оставались сумки с продуктами. Я ни о чем не спрашивала, к тому же Марат оставлял меня в комнате, и друга этого, по крайней мере тогда, я не видела.

Конечно, мужчина не собирался оставлять все на мое усмотрение. Он меня постепенно, незаметно приручал, медленно и неспеша проникая под кожу и узнавая меня. Лично я не хотела узнавать о Марате ничего. Это новая степень доверия, шаг навстречу друг другу, если так угодно, возникновение особой доверительной близости. Особенно между людьми, проводившими круглые сутки в замкнутом пространстве. Я этого не желала.

Мне не нужна тогда была история человека, с которым я планировала расстаться, как только появится возможность. Это то же самое, что спрашивать у каждого прохожего его биографию. Бред, вот честно. И Марат для меня был таким же случайным прохожим. У меня не возникало потребности знать о нем что-либо, сближаться, проникать ему в душу - а воспоминания обладают способностью сближать людей.

Зато Марат мной интересовался. Нет, конечно, он не садился напротив меня с умным видом и не заставлял детально вспоминать прошлое, а делал все постепенно, в разговоре, совершенно неожиданно, заставляя меня теряться от того, что кому-то важно знать те или другие факты обо мне.

— Саш, а сколько тебе лет?

Я смотрела телевизор, Марат читал что-то и как бы между прочим, не отрывая глаз от страниц, поинтересовался моим возрастом. Я только покосилась на него и сильнее поджала под себя ноги.

— А че?

— Саша, - с нажимом произнес Марат.

Скривившись от отвращения, я исправилась:

— А что?

— Просто интересно.

— Хм. Ну а че…что мне за это будет?

Он качнул головой, скрывая издевательски-ироничную улыбку.

— Это всего лишь вопрос.

— Тогда не скажу.

— Хорошо. Что ты хочешь?

— Сигарету, - не давая ему закончить, нашлась я.

Те две сигареты, которые я стрельнула еще у щербатого, безвозвратно исчезли, как и моя старая одежда. Марат тоже курил, но пачку от меня всегда прятал, вроде бы и не специально, но все равно как-то подозрительно.

— Зачем?

— Любоваться на нее буду, - не удержалась и съязвила в ответ. - Не тупи. Курить хочу.

— Ты куришь?

— Еще и пить люблю, представляешь? Водочки нет? - насмешливо заулыбалась. Знала, что с огнем играю и безбожно дразню, но сейчас Марат был спокоен, поэтому можно было попробовать. - Серьезно. Я уже три недели ни затяжки. Дай сигарету, а?

Он недовольно нахмурился, сведя брови на переносице. Блин, точно ведь не даст. Но пока Марат молчал, я продолжала надеяться. Наконец, он вытащил из кармана пачку, сломал сигарету пополам и дал мне ту часть, что с фильтром.

— Ты шутишь?

— Или это, или ничего, - невозмутимо парировал мужчина, не придавая значения моей растерянности.

— Я курить хочу!

— И я безумно за тебя рад.

Он протянул ладонь с половинчатой сигаретой и выжидающе замер. Это что, он снова пытается мной управлять? Снова запихивает меня в рамки? Что дальше? Чем больше я смотрела на подобие сигареты, тем больше злилась. И Марат это чувствовал. Но ему, как всегда, было все равно на мою злость. Выражение лица неуловимо изменилось, снова стало скучающим, и рука сжалась, сминая полсигареты.

— Отдай, - я рванулась за его рукой и попыталась разжать крепко сжатый кулак. - Дай мне.

— Я предлагаю только один раз, Саша. И торговаться со мной нежелательно. Мне это не нравится.

— А мне здесь не нравится! Ты не нравишься! Все не нравится!

— Не мои проблемы.

— Ссссу… - под тяжелым взглядом я захлебнулась так и не высказанным ругательством и с досадой подскочила, направляясь в свою комнату. - Когда-нибудь я тебе за все отомщу! Именно тогда, когда ты не будешь этого ждать! - его расслабленная поза, широко расставленные ноги и легкая самодовольная улыбка раздражали еще сильнее. Я не была сильна в эмоциях, но постаралась вложить в обещание всю свою уверенность и ненависть: - Запомни мои слова, Марат, - первый раз в жизни я называла его по имени, - я не размениваюсь по мелочам. Ты тут не один такой крутой. Я все помню и никогда тебе ничего не прощу.

В первый раз за наши странные отношения я не скатилась до банальной брани, коей всегда заканчивались наши ссоры. В первый раз я попробовала поговорить с ним как с равным, показала ему, что тоже человек. Он хотел вежливую меня? Он ее получил.

Вечером Марат зашел ко мне и положил на прикроватную тумбочку одну сигарету. Целую. И спички. Молча стоял, нависая надо мной, а потом направился к выходу.

— Четырнадцать, - понеслось ему вслед.

Марат лишь дергано кивнул, но не обернулся.

Глава 4.