Трудные дети

Многое из того злополучного вечера стерлось. Как вырезали. Но зато я отлично помню каждое слово, произнесенное ее ртом, кривившемся в горделивой усмешке. Каждый взгляд и картину, которую девушка рисовала крупными и щедрыми мазками для моего воображения, не жалея красок. Помню хищное и темное выражение лица, когда она избила меня. За всю жизнь Саша была первым и единственным человеком, поднявшим на меня руку, даже в детстве родители не трогали меня и пальцем. Она намеренно издевалась надо мной тогда, старалась уязвить и сделать больно. И у нее получалось.

Потом все было как в тумане. Меня такая истерика била, что я не заметила, как в кабинет влетел Марат и присел передо мной на корточки, взяв мои ладони в свои. Почувствовала чье-то прикосновение, вспомнила удары, от которых горела щека и ныла кожа головы, и всхлипнула от ужаса, вырывая руки из его хватки

— Ксюша, Ксюша, - муж поймал мои запястья, чтобы не размахивала ими, и постарался притянуть к себе. Я взвыла. Попыталась с ногами залезть на диван, забиться в угол и свернуться клубочком, чтобы меня никто не трогал. - Перестань. Перестань, дорогая. Успокойся. Все хорошо. Все хорошо, Ксюнь.

— Н-не трогай меня! Не надо! Как ты мог?! Господи, как вы могли?! Чем я это заслужила, скажи мне?! За что?

— Оксана, успокойся, пожалуйста, - продолжил увещевать и успокаивать Марат, но никакие слова и ласковые прикосновения не действовали. Она все для этого сделала, со своими историями и рассказами, картины которых вставали перед глазами. - Пожалуйста. У нас же ребенок. Подумай о ребенке, милая.

Вызвали скорую, которая приехала за считанные минуты. Врач дал какое-то успокоительное, сделал укол, приложил лед к горевшей от ударов щеке и зашептался с мужем, который нарезал круги вокруг меня, сгорбившейся и сжавшейся на диване.

Положили на сохранение в безумно дорогую палату, а предупредительные врачи и медсестры каждый день меня развлекали. Я не видела никого перед собой, лежала как сомнамбула в постели, смотрела в белый потолок и молилась, чтобы прошедший со мной ужас оказался сном. Дурным, страшным, но сном.

Марат приходил почти каждый день, извинялся и пытался что-то со мной сделать. Я не могла с ним говорить, не получалось слушать его голос, смотреть в родное любимое лицо, которое видела на протяжении многих лет, и понимать, что все, что было между вами - иллюзия и обман. Я срывалась в истерики и крики, рывками вырывала трубочки и датчики от своего тела и в беспамятстве кричала. Врачи сдерживали меня, вкалывали очередное лекарство, а Марат уходил ни с чем.

Когда я смогла связно мыслить и не рыдать при одном появлении мужа, первой фразой из моих уст была:

— Я хочу развода.

— Нет, - уверенно отчеканил Марат, осторожно присев на край кровати, перед этим расправив одеяло. - Оксан, давай поговорим по-нормальному обо всем. Я пытался тебе объяснить, но ты не хотела слушать…

— Как ты мог? - с болью в голосе выдохнула почти ему в лицо и отвернулась, чтобы он не увидел пробежавших по щекам слез. - Господи, Марат, за что? Как вы оба могли так поступать?! За что вы оба так со мной поступили?!

— Ксюш, милая, да послушай меня! Я не знаю, что Сашка тебе сказала, но то, о чем говоришь ты - бред.

Откуда-то прорезалась злость на всех и вся. И горечь. Господи, ведь эти двое были моей семьей. Я любила Марата, все ему отдавала, всю себя, свою любовь, нам все завидовали, и глядя на нашу пару, тоже начинали верить в любовь. Мы всегда были вместе, рядом, сообща, всегда были семьей. И Саша…я помнила ее маленькой бледной девочкой с матовыми неподвижными глазами, зверька, который щерился на каждый взгляд, направленный в его сторону, и прикосновение. Я помогала ей расти, рассказывала всякие мелочи, учила быть девушкой. У нас были маленькие тайны, Саша именно со мной делилась своими переживания и подростковыми победами, плавно перешедшими в победы молодой девушки.

И в один момент все рухнуло. Вывернулось на мрачную изнанку, лишь очертанием напоминая старый привычный мир. Куда делась вежливая, пусть и трудная девушка, с который мы так или иначе находили общий язык? Куда делась девушка, которая искренне радовалась моей свадьбе и помогала с ней? Куда делся любивший меня до безумия муж, от которого я не то что не ждала такой подлости, я не могла и подумать о ней. В один момент все перевернулось с ног на голову.

— Ты спал с ней?

— Нет, - быстро и все так уже уверенно отрезал Марат.

— Она сказала, - сглотнула царапающий горло ком, - что до нее у тебя были толпы.

— Это неправда.

— Она сказала, - упрямо продолжила я, не обращая внимания на катившиеся из глаз крупные слезы, сразу же намочившие шею и ворот больничной рубашки, - что ты всегда мне изменял. Сначала с другими, а потом с ней. Она сказала, что на нашу свадьбу ты бы с ней. Что нашу брачную ночь ты провел с ней! Что когда я засыпала, ты шел к ней и трахал ее. Ты говорил со мной по телефону и спал с ней!