Трудные дни сорок первого

Конечно же это так! Но тут нужно сразу сделать небольшое уточнение. Свои воспоминания К. Л. Сорокин ограничил лишь первыми месяцами войны, а если конкретнее — летним сражением за Смоленск и осенними боями под Тулой. Случайно ли такое? Нет. Битва в сорок первом с ненавистным врагом на дальних и ближних подступах к Москве — наиболее трудный и одновременно героический период Великой Отечественной, он слишком много значил в судьбе нашего государства, а потому особенно прочно врезался в память.

Возьмем то же Смоленское сражение. Бойцы, командиры и политработники 16-й армии, которая защищала от оккупантов древний русский город Смоленск и в которой воевал бригадный комиссар К. Л. Сорокин, проявили исключительное мужество и несокрушимую стойкость, безграничную преданность Родине, партии коммунистов. На два с лишним месяца остановили здесь советские воины рвавшиеся на восток полчища фашистов. Тем самым были сорваны расчеты германского командования на безудержное продвижение к Москве, был нанесен мощный удар по гитлеровскому плану «молниеносной войны».

Столь же исключительно мужественно и стойко бились герои-фронтовики под стенами Тулы, не давая врагу прорваться к столице нашей Родины. В конечном счете они не отступили ни на шаг, выдержали. Чем объяснить такое?

Ведь противник имел неоспоримое численное преимущество в живой силе и особенно в боевой технике. А объясняется это тем, что наши бойцы, командиры, политработники, и среди них бригадный комиссар Сорокин, стояли насмерть. Их можно было уничтожить физически, но победить — нельзя!

Константин Леонтьевич не смог увидеть свою книгу — он ушел из жизни весной 1989 года, и рукопись проделала издательский путь уже без него, самостоятельно. Но это стало возможно только потому, что она содержала данный ей автором большой идейный, нравственный и эмоциональный заряд, и этот заряд полно проявляет себя в книге, которую, читатель, вы держите сейчас в руках.

Герой Советского Союза

генерал армии И. Н. ШКАДОВ

Часть первая Стояли насмерть

Глава первая Эшелоны идут на запад

1

Забайкальские весны очень своеобразны: без звонких потоков полых вод, тихие, быстротечные. Дунут влажные южные ветры, смахнут снежный покров — и обнажится степь, необъятная, неоглядная. Уходит она к самому горизонту, где сливается с небом — плоская, каменисто-солончаковая. Редкие сопки хмурятся в туманной дымке…

В дождливую же летнюю пору степь от края до края покрывается густым ковром разнотравья. Ио передки здесь и засушливые годы: педелями дуют обжигающие ветры, трава не успевает подняться, выгорает, и тогда кажется, что всякая жизнь вокруг прекращается, только неприхотливые тарбаганы — маленькие пушистые зверьки — посвистывают возле своих глубоких нор. Однако жаркие дни порою сменяются такими студеными ночами, что, даже надев шинель, чувствуешь пронизывающий холод.

За четыре года армейской службы, проведенные до Великой Отечественной в Забайкалье, где был сперва начальником организационно-инструкторского отдела, а затем первым заместителем начальника политуправления военного округа, всей душой прикипел я к этому суровому краю, приобрел закалку в борьбе с трудностями. Многое запечатлелось в памяти. Но особенно — весна сорок первого. Тревожной она была. Уже вовсю бушевала война в Западной Европе, поглощая все новые страны. Немецко-фашистские войска оккупировали Польшу, Бельгию, Югославию, Францию… Война вплотную, стояла у наших западных рубежей. Мы, люди военные, это ощущали почти физически, и тревога заполняла сердце. Договор с Германией о ненападении? Но ведь для фашизма не было ничего святого! К тому же мы знали и другое: гитлеровская клика всеми силами стремилась укрепить военно-политический союз с Италией и Японией, лихорадочно разжигала агрессивные устремления у своих партнеров.

Это проявлялось и в событиях на Дальнем Востоке. Правда, Красная Армия умерила пыл японской военщины в боях у озера Хасан, а вместе с монгольскими воинами — и на реке Халхин-Гол. Но мы имели данные о продолжавшихся опасных передвижениях войск императорской Квантунской армии, пополнении ее людьми и техникой. Там, в прилегающих к нашей границе районах, прокладывались дороги, строились укрепления, аэродромы. Не прекращались и прямые провокации против советских пограничников — редкий день обходился, чтобы лазутчики не пытались проникнуть на нашу территорию. Порой им это удавалось. Помню, одного из них в последних числах января сорок первого года задержали красноармейцы 5-го механизированного корпуса. Это соединение входило в состав вновь формируемой 16-й армии, куда полгода назад я прибыл на должность начальника отдела политпропаганды.

Лазутчика доставили в штаб армии. Начальник штаба полковник М. А. Шалин, в свое время работавший военным атташе в Токио и свободно владевший японским языком, задал, помнится, среди других и такой вопрос;

— Чего вы добиваетесь, чего хотите?

Выслушав ответ самурая, Михаил Алексеевич усмехнулся — давно знакомая песенка. Перевел: