Трудные годы советской биологии

Через год после этого в указанном выше докладе на собрании общества АГЭ он восхваляет принципы «…советского творческого дарвинизма, т. е. мичуринского и павловского учений», ведет борьбу с вирховианством и отдает должное «передовому учению о развитии живого вещества Лепешинской», но наряду с этим он позволяет себе высказать в довольно изощренной форме то, что еще год-полтора назад в официальной обстановке он позволить себе не мог. В разосланных тезисах доклада он, в частности, пишет: «Некритически пропагандируя любое, в том числе неудачное или ошибочное утверждение О. Б. Лепешинской, такие работники дают лишний козырь противникам передового учения, создавая ложное впечатление, будто учение о развитии живого вещества строится целиком или главным образом на недостоверных фактах и ошибочных наблюдениях» (с. 16). Кнорре несомненно сознавал, что «передовое учение» целиком строится на несуществующих фактах, но высказывать это гласно он счел для себя еще несвоевременным. Кнорре обвиняет «столь высококвалифицированных гистологов и цитологов, как Г. К. Хрущов, П. В. Макаров и др. …», оказывающих «медвежью услугу передовому учению… восхваляя все подряд положения и наблюдения О. Б. Лепешинской».

Через полгода, в апреле 1954 г. Ленинградское общество АГЭ вновь обсуждало живое вещество. Аудитория ломилась, много молодежи, вопрос насущен: как читать цитологию студентам, чему их учить. С докладом выступил П. В. Макаров. В совместной работе с В. Е. Козловым они опровергают данные Лепешинской о зарождении клеток в кашице из гидр. Затем последовали бурные прения, перешедшие во всестороннюю критику «новой клеточной теории»; лишь немногие выступавшие пытались ее защитить. В. П. Михайлов рассказал о своей работе, показавшей ошибочность данных Полежаева, упомянутых выше. Кнорре же сообщил, что его трехлетние попытки обнаружить возникновение клеток из желтка (главный аргумент Лепешинской) результатов не дали. Макаров на этом заседании вряд ли чувствовал себя уютно. Ведь у него на губах еще не обсохло живое вещество, и об этом ему напоминала аудитория. Раздавались выкрики: «Куда девать Вашу книгу?» Речь шла об его учебнике «Основы цитологии» объемом в 531 страницу. Все эти годы он был и долго еще оставался единственным учебником по цитологии для биолого-почвенных факультетов университетов. В учебнике помещено 5 портретов — М. В. Ломоносова, И. П. Кулибина, в XVIII в. улучшившего микроскоп, К. М. Бэра, псевдосоздателя клеточной теории П. Ф. Горянинова и О. Б. Лепешинской. Весь учебник пронизан идеями и данными Лепешинской, богато иллюстрирован ее рисунками. После заседания Макаров, подойдя ко мне и потирая руки, сказал: «Я в своем учебнике перелепешил, перелепешил»[12].

Заседание Общества заключил председательствовавший гистолог профессор С. И. Щелкунов. Он резко критически высказался о работах Лепешинской и рассказал, что, приехав в Москву, посетил Отдел живого вещества Лепешинской с намерением пообщаться с ее сотрудниками и посмотреть препараты, но в этом ему было отказано.