Трудные годы советской биологии

В 1970 г. произошло связанное с биологией событие, которое грозило тяжелым последствием для престижа нашей страны. Вечером 29 мая группа работников милиции и два психиатра, взломав дверь, ворвались в квартиру Ж. А. Медведева в Обнинске, заломили ему руки в присутствии жены и двух сыновей и увезли в Калужскую психиатрическую больницу. После изгнания из Тимирязевской сельскохозяйственной академии за свой труд «Культ личности и биологическая дискуссия в СССР» Медведев устроился заведующим лабораторией в Институте медицинской радиологии в Обнинске Калужской области. Несмотря на беды, которые принесла ему анти-лысенковская рукопись, Медведев не прекратил публицистическую деятельность, и в 1969 г. закончил большую работу «Сотрудничество ученых и национальные границы», где показал, какой урон нашей науке приносят различные бессмысленные препятствия, которые возводились в то время на пути общения советских ученых с зарубежными коллегами.

Весной 1969 г. по требованию Обнинского горкома КПСС Медведев на основании ложных обвинений был уволен с работы. Он протестовал против незаконного увольнения, и это, видимо, послужило основной причиной насильственного помещения его в психбольницу, несмотря на то, что он был совершенно здоров и никогда не обращался ни к психиатру, ни к невропатологу. Медведев — крупный ученый, и его работы по биохимии, геронтологии и генетике были широко известны и в нашей стране, и на западе.

Использование психиатрии для борьбы с публицистической деятельностью Медведева, направленной на благо нашей науки, вызвало бурное негодование самых широких кругов интеллигенции и в нашей стране, и за границей. В адрес Минздрава СССР, Генерального прокурора СССР, ЦК КПСС, Верховного совета СССР, совета Министров СССР, КГБ, Калужской психбольницы шли десятки телеграмм и писем с протестами как из Советского Союза, так и из-за рубежа. И я направил Генеральному прокурору СССР Руденко телеграмму: «С возмущением узнал о насильственном заключении в психиатрическую больницу города Калуги известного биолога Медведева Жореса Александровича. Прошу срочно расследовать действия врачей больницы и немедленно освободить Медведева».

В Калугу из Москвы приезжали навещать Медведева и протестовать против его задержания крупные ученые и писатели: Б. Л. Астауров, А. А. Нейфах, А. Т. Твардовский, В. Ф. Тендряков, В. Д. Дудинцев, В. А. Каверин и другие, а также друзья репрессированного отца Жореса, старые большевики. Дело Медведева освещали зарубежные газеты и радиостанции. В 1971 г. предстоял Международный конгресс психиатров в Мексике и дело Медведева могло перерасти в крупную антисоветскую акцию. Все это, а также энергичные и разумные действия брата Жореса Роя Медведева заставили выпустить Жореса после 18-дневного его заключения в психбольнице.

Моя телеграмма Руденко оказалась с «отплаченным» ответом. Летом 1970 г. я получил от Института океанологии два места на глубоководный рейс корабля «Академик Курчатов». Наша лаборатория цитофизиологии и цитоэкологии много лет вела исследования по действию высокого гидростатического давления на клетки. Интересно было выяснить, как приспосабливаются клетки глубоководных организмов, испытывающих гидростатическое давление многих сотен атмосфер. Рейс был с заходом в порты капиталистических стран, и требовалось оформление соответствующих документов на право выезда. Первым делом нужно было получить научно-общественную характеристику от Ботанического института, где я работал.

Через несколько дней после начала оформления меня вызвал директор института Ал. Федоров и сообщил, что сотрудник КГБ, опекающий наш институт, предупредил его, чтобы он не подписывал мою характеристику в связи с моим вмешательством в дело Ж. Медведева. Я спросил у Федорова, могу ли я оперировать сообщенным мне фактом. Он разрешил и назвал мне фамилию сотрудника КГБ (которую я забыл). Тогда я добился у этого сотрудника приема и имел с ним часовую беседу. Он по образованию был врач, и мне нетрудно было объяснить, какую пользу оказывал Медведев своей научной и публицистической деятельностью. Медведев к тому времени был уже освобожден из психбольницы, и я выразил недоумение: поскольку Медведева выпустили, значит его насильственная госпитализация была ошибкой. Своей телеграммой я сигнализировал о том, что совершена ошибка, какие же основания предъявлять мне претензии, вместо того, чтобы благодарить за сигнал. Сотрудник обещал пересмотреть этот вопрос и о результате сообщить. Через несколько дней он сообщил и мне, и Федорову, что КГБ свой запрет снимает. И все же разрешения на поездку я не получил, правда, КГБ — не единственная инстанция, от которой зависело разрешение на выезд за границу.