Трудные родители

Мишель. Если бы папа не припер ее к стенке, я бы попался как миленький! Я увяз бы в этой грязи! Софи, папа, как хорошо чувствовать рядом с собой любящих, родных людей, не способных на подлые проделки. Пошли! Освободим помещение! Тетя, мама. (Идет к двери.) Пошли, живо! Где папа?

Леони. Он не выносит сцен, наверно, скрылся потихоньку.

Ивонна. Тем лучше. Он уже больше не мог.

Мишель. Его любимая техника не устраивает ему таких прелестных сюрпризов. Я рад за него. Милый папа!

Мишель. Ничуть.

Ивонна. Нет, дрожишь. Возьми меня под руку, радость моя, мы побредем с тобой как два инвалида.

Мишель. Обопрись на меня.

Ивонна. Лео! Нельзя оставлять эту девушку одну в таком состоянии.

Леони. Уведи его. Отвези домой. Я побуду здесь минутку.

Ивонна. Спасибо, Лео! (Уходит.)

Слышно, как хлопает входная дверь.

Сцена двенадцатая

Мадлен, Леони.

Мадлен. Мишель! Мишель! Счастье мое.

Леони. Тише, тише, тише… Я вас не оставлю, успокойтесь, прилягте!

Мадлен. О сударыня! Сударыня! О сударыня! Если бы вы знали…

Леони. Тихо, тихо, спокойно…

Мадлен. Вы не можете понять…

Леони. Я поняла.

Мадлен. Что?

Леони. Я поняла, что номер второй и отец Мишеля — один и тот же человек.

Мадлен. Как могли вы…

Леони. Чтобы этого не заметить, дитя мое, нужно было быть слепым, вроде моей сестры или Мишеля. Сцена была мучительная. Все это бросалось в глаза. Говорю — вам, нужно быть Ивонной или Мишелем, чтобы ничего не понять…

Мадлен. Я умерла бы…

Леони. А этот третий? Это миф? Я хочу сказать — его не существует?

Мадлен. Что вы, сударыня!

Леони. Он существует?

Мадлен. Нет, сударыня. Его не существует. А Мишель ничего не спросил. Ни разу не усомнился. Он всю эту нелепую историю принял без колебаний, ни разу не подумал, что это чушь, ерунда!

Леони. И отлично. Умей он рассуждать и разбираться в происходящем, он мог бы понять и первую историю. Жорж принудил вас, угрожая все рассказать?..

Мадлен. Да, сударыня…

Леони. Кстати, он вполне на это способен.

Мадлен. Я была готова на все, чтобы избежать этого. Даже потерять Мишеля.

Леони. Странно… Я думала, что Жорж уступит место сыну и сам будет вас умолять молчать.

Мадлен. Он меня замучил угрозами; он говорил, что хочет излечить Мишеля. Он сам выдумал всю эту ложь.

Леони. Всему есть предел… (Берет ее за руку.)

Мадлен. Он меня Благодарю вас, сударыня. Я уже ни во что не верила, ни на что не надеялась.

Леони. Тихо. Но нужно говорить. Знаете, вы мне очень нравитесь. Вы меня покорили. Я ничего не знала. Я была уверена, что Жорж разбирается в женщинах не больше чем Мишель. Ах, если бы я попала еще в один безалаберный дом, еще в один цыганский табор, то в моих глазах вы бы погибли, хотя, быть может, и обворожили бы Ивонну. Придя сюда, я не была вашей союзницей и еще того меньше — вашей сообщницей. Теперь я сама хочу стать ею. Это, очевидно, союз порядка против беспорядка! Так или иначе, я перехожу в ваш лагерь.

Мадлен. Увы, сударыня… к чему? Все кончено. Мишель никому не поверит, а Жорж снова будет лгать. Это конец.

Леони. Не может быть неизменным то, что построено на ложной основе. Положение по-настоящему серьезно только в том случае, если мы сталкиваемся с истинным злом, с подлинной ложью. Только это непоправимо.

Мадлен. А может быть, я и правда не создана для вашей среды…

Леони. Какая там еще среда? Вы смеетесь. Послушайте! (Встряхивая ее.) Мадлен!

Мадлен. Жизнь моя кончена…

Леони. Хотите, я воскрешу вас?

Мадлен. Это невозможно.

Леони. Будете вы меня слушать или нет! Мадлен… Завтра в пять часов вы придете в табор.

Мадлен. В табор?

Леони. К нам, к Жоржу.

Мадлен. Кто, я?

Леони. Вы.

Мадлен. Да что вы, сударыня! Меня выгонят.

Леони. Нет.

Мадлен. Неужели это возможно?

Леони(подкрашивая губы). Бывают минуты, Мадлен, когда любовь меня возмущает и я готова мстить ей. Но бывает и так, что она потрясает меня до глубины души и правда ее побеждает меня. Разве разбираемся мы в том, что происходит внутри нас? Мадлен, дорогая моя, я сама являюсь поместью этой семьи циркачей с… не знаю с чем еще. Тут уж действуют темные, Тайные силы человеческого существа. Не пытайтесь понять меня. От природы я немного педантка. Можете на меня опереться, но только не медлите воспользоваться моей слабостью.

Мадлен. Ах, сударыня! Оскорбление останется оскорблением. Вместо раны будет уродливый шрам… То, что поломано, не склеится, то, что измято, — не расправится, то, что мертво, — не воскреснет.

Леони. Вы молоды. В жизни бывают неожиданные повороты, солнечные и грозовые дни. Верьте в будущее.

Мадлен. Жорж все расскажет.

Леони. Жорж будет молчать. Это я вам обещаю.

Мадлен. Он поклялся мне.

Леони. Он мстил. Завтра он будет благородным отцом, защитником своего сына.

Мадлен. Он был чудовищем.