Трудные родители

Ивонна. О боже! Лео, скорей открой! У меня ноги подкашиваются.

Леони уходит направо. Оставшись одна, Ивонна хватает забытую Леони на постели сумочку, открывает ее смотрится в зеркальце, пудрит нос, красит губы, поправляет прическу. Отворяется дверь. Ивонна еле успевает бросить сумочку на место. Входят Леони и Жорж. Жорж зажигает свет.

Сцена третья

Ивонна, Леонии Жорж, потом Мишель.

Ивонна(отворачивается). Кто зажег?

Жорж. Я могу погасить… Я подумал… В комнате так темно.

Ивонна. Я люблю полумрак. Кто это был?

Леони. Ошибка. Человек шел к нашему соседу, доктору. Благодаря нам ему не пришлось попусту тащиться этажом выше. По воскресеньям доктор уезжает на охоту.

Пауза.

Жорж. Что нового?

Ивонна. Ничего… Кроме этого звонка.

Жорж. Профессор тоже на охоте. По воскресеньям больные вольны умирать сколько им вздумается. Врачи убивают не одних только зайцев.

Пауза.

Ивонна. Какая я дурра… Ведь у него есть ключи.

Жорж. Просто немыслимо, чтобы ключи от квартиры валялись где попало…

Ивонна. Тем более что он мог их потерять.

Жорж. А потом удивляешься, что в один прекрасный день тебя взяли да зарезали! Я их у него отберу.

Леони. Жаль, что нельзя ваш разговор записать на пластинку.

Они все располагаются на первом плане. Пока они разговаривают, Мишель неслышно входит в дверь направо. У него выражение лица человека, сыгравшего отличную шутку.

Ивонна. Который час?

Мишель. Шесть часов!

Все вскочили. Ивонна встала во весь рост около кровати.

Ивонна. Мишель.

Мишель. Это не мое привидение. Это я!

Жорж. Ты ужасно перепугал свою мать, Мишель! Посмотри на нее. Как ты вошел?

Мишель. Через дверь.

Леони в это время укладывает Ивонну.

Я одним духом поднял по лестнице. Чуть не задохся! Софи! Что с тобой?

Жорж. Прежде всего я считаю неприличным, что в твои годы ты упорно называешь мать Софи.

Ивонна. Но Жорж!.. Это старая шутка, навеянная детскими книгами. В этом, право, Нет ничего дурного.

Жорж. Твоя мать очень плохо себя чувствует, Мишель.

Мишель (нежно). Неужели это из-за меня, Софи? (Хочет поцеловать мать, та его отталкивает.)

Ивонна. Оставь меня…

Мишель. Ну и вид у вас. Словно я совершил преступление.

Жорж. Ты почти совершил его, мой мальчик. Твоя мать чуть не умерла от волнения. Она забыла после инсулина принять сахар. Хорошо, что твоя тетка и я…

Мишель. Я мчался домой, задыхаясь от радости, что увижу вас всех, увижу наш табор, расцелую маму. Я просто сражен.

Жорж. Еще бы. Где ты был?

Мишель. Дай мне перевести дух! Я должен рассказать вам уйму вещей.

Леони(Жоржу). Ну вот видишь…

Мишель. А тетя Лео не потеряла голову. Как обычно.

Леони. На этот раз, Мишель, можно было потерять голову. Я говорю это серьезно. Сегодня я не считаю, что в состоянии твоей матери есть наигрыш.

Мишель. Но что я такое сделал?

Жорж. ТЫ не пришел домой вчера вечером. Ты не ночевал дома. Ты не предупредил нас, в котором часу вернешься.

Мишель. Папа, мне двадцать два года… И я первый раз в жизни не ночевал дома. Признайся…

Ивонна. Где ты был? Отец задал тебе ясный вопрос.

Мишель. Послушайте, дети мои… (Спохватившись.) Простите… Послушай, папа, послушай, тетя Лео, не омрачайте моей радости… Я хотел…

Ивонна. Ты хотел, ты хотел. Здесь приказывает твой отец. К тому же он хочет говорить с тобой. Пройди с ним в его кабинет.

Леони(подражая). Не-ве-ро-ятно.

Мишель. Нет, Софи. Во-первых, у папы нет кабинета. У него только неопрятная комната. Кроме того, я прежде всего хочу говорить с тобой, с тобой одной.

Жорж. Не знаю, осознаешь ли ты вполне, мой мальчик…

Мишель. Осознаю лишь, что здесь темно, как в печной трубе. Я зажигаю… (Зажигает настольную лампу.) Очевидно, в мое отсутствие обитатели табора разыгрывали многосерийный приключенческий фильм собственного сочинения.

Ивонна. Если Мишелю легче сначала говорить со мной, оставьте нас.

Леони. Разумеется.

Ивонна. Если у Мика есть что-то на сердце, естественно, он хочет прежде всего довериться своей матери. Иди работай, Жорж. Уведи его, Лео.

Мишель. Папа, тетя, не сердитесь на меня. Я все вам потом расскажу. Меня просто распирает!

Ивонна. С тобой ничего не произошло серьезного? Не так ли, Мик?