Трудные вопросы истории России. XX – начало XXI века. Выпуск 1

Действительно, не соглашаясь, первоначально, с мнением тех военных, кто настаивал на немедленной всеобщей мобилизации, Николай II стремился ограничиться лишь частичной мобилизацией пограничных с Австро-Венгрией военных округов. Однако сторонниками решительных действий были министр иностранных дел С. Д. Сазонов, военный министр В. А. Сухомлинов и, пользующийся заметным влиянием в кабинете министров, главноуправляющий земледелием А. В. Кривошеин. Они стремились убедить Николая II в необходимости объявления всеобщей мобилизации, оправдывая ее сложностью технических условий, медленностью развертывания армий у границы. В результате под их давлением 17 (30) июля была объявлена всеобщая мобилизация.

18 (31) июля посол Германии, граф Пурталес, потребовал от Сазонова прекращения мобилизации в течение 12 часов. Ответа на немецкий ультиматум не последовало и вечером 19 июля (1 августа) 1914 г. Пурталес заявил об объявлении войны Германией России. 21 июля (3 августа) Германия объявила войну Франции, а 22 июля (4 августа) немецкие войска вторглись на территорию нейтральной Бельгии, рассчитывая обойти (согласно плану фельдмаршала Мольтке) укрепления на франко-германской границе. В тот же день Англия потребовала от немецкого правительства не нарушать нейтралитета Бельгии, но, не имея ответа от кайзера, объявила войну Германии. Так началась Первая мировая война.

Никоим образом не оправдывая войну как форму разрешения международных конфликтов, следует помнить, что в сложившихся условиях она оказалась неизбежной. В России войну сразу же назвали Второй Отечественной (первой считалась война с Наполеоном в 1812 г.). Нельзя не отметить сильный патриотический подъем. По решению городской думы Петербург был переименован в Петроград. Толпы народа приветствовали вышедшего на балкон Зимнего дворца Николая II, объявившего о начале войны. В городах прошли многотысячные патриотические демонстрации с иконами и портретами Государя, под национальными флагами, с пением «Боже, царя храни». Повсеместно проходили патриотические молебны о «даровании победы русскому оружию». Не вызвали недовольства и введение правительством «сухого закона» и призывы сдавать «золотые рубли» в государственные кассы.

Примечательно, что сам император расценивал свое решение о начале войны как выражение особой исторической миссии России по «защите славянства». Немало способствовал росту патриотизма и акцент официальной пропаганды на том, что именно Германия и Австро-Венгрия оказались агрессорами по отношению к России, а не наоборот. В своем Манифесте о начале войны Николай II почти дословно повторил слова аналогичного Манифеста императора Александра I по поводу войны с наполеоновской Францией в 1812 г.: «Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдет с земли Нашей».

Не было конфликтов и с представительными органами власти. Председатель Думы М. В. Родзянко подтвердил готовность российского «Парламента» к поддержке исполнительной власти: «Дерзайте, Государь! Русский народ с вами, и, твердо уповая на милость Божию, не остановится ни перед какими жертвами, пока враг не будет сломлен и достоинство России не будет ограждено». Государственная Дума одобрила военные кредиты. Обращение председателя Совета министров И. Л. Горемыкина к сплочению вокруг Престола встретило ответное заявление кадетского лидера П. Н. Милюкова: «В этой борьбе мы все заодно. Мы не ставим условий и требований правительству, мы просто кладем на весы борьбы нашу твердую волю одолеть насильника».

Действительно, летом 1914 г. многим казалось, что острые социальные противоречия, конфликты между министрами, различными политическими партиями, Царем и Думой будут надолго забыты перед лицом грозной военной опасности. И лишь небольшие, в то время, структуры большевистской партии, а также меньшевиков-интернационалистов и эсеров-максималистов выступили за «поражение буржуазии» в «империалистической войне».