Трудный переход

Вот встретились друзья — они пересыпают свою речь громкими восклицаниями: "А помнишь?", "А знаешь?" Потом они разъедутся. Через год, а может быть, через два они снова встретятся. А не встретятся — услышат друг о друге. Это уж непременно. Кто-нибудь где-нибудь да скажет: "А ты знаешь, такой-то…" — и поведает при этом последнюю новость о товарище. Но бывает и так, что промелькнёт в газете скромный некролог. Короткая строчка известит: "Погиб на боевом посту". В мгновение ока вспомнится всё, что было пережито вместе с товарищем, пройдёт перед мысленным взором, может быть, и какой-то важный этап собственной жизни. И пожалеешь, и поскорбишь: вот ведь ушёл, и следующей встречи уже не состоится. А пока живы и работаем — достаточно взгляда на друга или одного слова с ним. Как будто локтем к его локтю прикоснёшься…

И Трухин в вестибюле встретил двух-трёх своих старых товарищей. С одним он партизанил ещё в Забайкалье, с другим работал вместе, с третьим подружился на отдыхе. Знакомый Трухину работник одного из райкомов партии на Нижнем Амуре сказал:

— Северцев поминал тебя в докладе. Вот его слова, я их запомнил: "В Иманском районе хотели уничтожить честного коммуниста Трухина, который выступал против перегибов". Было это?

Трухин не успел ответить. Услышав разговор, подошёл незнакомый ему делегат.

— Так это ты Трухин? — спросил он. — Это тебя проработали в Иманском районе? У вас секретарём райкома такой сановитый тип — Марченко. Я его знаю как облупленного. Мы с ним вместе учились в Ленинграде, он ещё там путался с правыми…

— Выходит по пословице: собака вернулась к своей блевотине, — жёстко сказал знакомый Трухину делегат.

Его товарищ передавал подробности фракционных увлечений Марченко, а Трухин думал: "Не зря я подозревал это. Оказывается, существуют и доказательства "старых порочных связей".

Конференция продолжалась два дня. После неё Марченко в Иман не вернулся. Трухина снова вызвали к секретарю Далькрайкома. На этот раз беседа была продолжительной. Трухин узнал, что вызов ему был послан сразу после получения письма Клюшниковой. Старая коммунистка, не согласная с позицией Марченко в отношении Трухина, написала об этом в крайком.

Северцев подробно расспросил Трухина об Иманском леспромхозе, кое-что записал в настольный блокнот.

— Поработайте в леспромхозе, — сказал Трухину Северцев. — Лес в настоящих условиях — тоже фронт, недаром краевая конференция им занималась… А на Иманский райком мы рекомендуем Клюшникову — пока что, до очередной конференции, — добавил он, прощаясь.

IV

Весенний сплав на Имане почти всегда начинался в двадцатых числах апреля. В этом году весна была поздней.

В первый день сплава Сергей Широков был на таёжной реке. Накануне он сюда приехал, чтобы написать в свою газету о начале сплава одну-две заметки или корреспонденции. Это обычное задание редакции наполнило Сергея необычными переживаниями и предчувствиями. Ведь он увидит Веру! Собственно, если правду говорить, он тогда и район-то Иманский выбрал потому, что тут была Вера. О ней он думал, когда ехал с Трухиным в вагоне. Но такова уж корреспондентская работа: связанный ею, никогда не попадёшь туда, куда тебе самому лично непременно нужно попасть! А обязательно принуждён будешь находиться там, где в данную минуту необходимо для редакции, для газеты!

Сергей, как ему думалось сейчас, слишком долго находился в самом городе Имане, потом ездил по деревням, слишком долго не видел Веры, и, конечно же, она успела его забыть! Во всяком случае ему придётся с нею чуть ли не вновь знакомиться. Или это только девичье лукавство? Или… — Сергей боялся об этом подумать — или, может быть, есть здесь у неё какой-нибудь парень, с которым она дружит? Тогда это было бы очень и очень печально…

Сергей стоял на берегу реки, ещё не вскрывшейся, но готовой каждую минуту вскрыться. Всюду — и на берегу и на самой реке — громоздились брёвна. Сергей искал глазами Веру. Наконец он заметил её. Она бежала по берегу с длинным багром в руках, глаза её радостно блестели. Одетая в парусиновую куртку поверх ватника, похожая скорей на задорного паренька, — как она не походила теперь на ту скромницу за самоваром, в которую он тогда влюбился!

Вера подбежала к сплавщикам, подала команду. Трое отделились от других, пошли вслед за нею. Другие остались на берегу. Медлительные и немного торжественные, как всегда, когда они приступали к делу, старые сплавщики, с баграми в руках, переговаривались между собою:

— Пожалуй, нынче всё возьмет…

— Должна бы…

— С осени-то большая вода была…

— За Кривуном может застопорить, — густым голосом проговорил бородатый сплавщик. Это был Филарет Демченков.

— Слободная вещь, что и застопорит, — в тон Филарету сказал другой сплавщик.

Сергей, прислушиваясь к разговору, осмотрелся. И тут он увидел Генку Волкова. Парень тоже стоял на берегу вместе со всеми. Он был в ватнике, в брезентовых рукавицах и в серой рысьей шапке. Широко расставленные глаза его на смуглом лице тоже задержались на Сергее. Сергей отвернулся.