Трудный поиск. Глухое дело

— Ну как это вы тут допустили? Ты, умный человек, специалист-воспитатель, неужто не видел, что делают с Генкой? Я ведь просил тебя. Ты знаешь, что нет у меня возможности следить за сыном. Тася, что с нее возьмешь? А вы с Ксенией Петровной, неужели не знали, что к нему всякие подонки ходят, что деньги у него шальные, что с тряпками возится? Неужели слепые вы?

— Но кто мог подумать! — изумился Афанасий Афанасьевич, приподняв пухлые плечи. — Кто мог подумать, что из-за таких пустяков раздуют уголовное дело. Ну помог он кому-то приобрести заграничный плащ или рубаху. До тех пор, пока наша легкая промышленность не выйдет на уровень мировых стандартов...

— Что ты мне про стандарты вещаешь? Ты лучше скажи, вот это на тебе не из Генкиных?

Игорь Сергеевич ухватил как клещами ворот тонкой шерстяной рубашки.

— Ты что, обезумел? Пусти, порвешь.

Но Игорь Сергеевич продолжал вглядываться в рубашку, пока не почувствовал острые коготки Ксении Петровны, вцепившейся в его руку.

— Ты его задушишь! Психопат! — кричала она, отталкивая Игоря Сергеевича. — Как тебе самолеты доверяют, ненормальному!

Увидев перепуганные лица супругов, Игорь Сергеевич усмехнулся.

— С вами и впрямь психом станешь. — Он вспомнил, что со вчерашнего дня ничего не ел, и добавил: — Это я с голода, дай чего-нибудь поесть.

Пока Ксения Петровна накрывала на стол, он успокоился и стал деловито обсуждать предстоящий разговор с адвокатом. Когда Ксения Петровна, между прочим, сказала, что Гена находится в том самом изоляторе, где служит Анатолий, Игорь Сергеевич обрадовался. С Катиным мужем он встречался лишь несколько раз на семейных праздниках, совпадавших с его пребыванием в городе, не столько разговаривал с ним, сколько чокался, но полагал, что этого достаточно для душевного контакта и взаимных услуг.

— Почему же мне Тася сразу не сказала? Я бы прямо к нему поехал и в два счета получил бы свидание.

— На него не рассчитывай, — сухо предупредила Ксения Петровна. — Он если что и сделает, то только во вред.

— А что случилось? Они что... разошлись с Катей?

— Скорей бы, — сказала Ксения Петровна.

— Да расскажите вы толком, — рассердился Игорь Сергеевич, — чем он вам не угодил?

— Он оказался дурным человеком, — уточнил Афанасий Афанасьевич, — очень дурным.

— Тюремщик! — напомнила Ксения Петровна.

— Погоди, Киса, не в этом дело. В нашей стране все профессии почетны и достойны всякого уважения. Суть в другом. У него было трудное детство. Он дурно воспитан. Тебе известно, что он в свое время докатился до уголовщины. Все это наложило свой отпечаток. Мы, родители, виноваты, что допустили этот брак, и теперь пожинаем плоды собственного легкомыслия. Больше всех, конечно, страдает наша девочка. Ее тонкая, легко ранимая натура столкнулась с грубой, примитивной, — в этом катастрофичность создавшегося положения. Страдаем и мы от присутствия этого чуждого нам, нечуткого, я бы сказал, жестокого человека, поведение которого с особой неприглядностью выявилось на отношении к несчастью, постигшему Геннадия.

— Вот скотина! — возмутился Игорь Сергеевич.

— Хуже, Игорь, хуже! — подхватила Ксения Петровна, терявшая самообладание при одном упоминании имени Анатолия. — Он бандит. Я его боюсь. Он может всех нас посадить в одну камеру, лишь бы ему завладеть нашей квартирой.

— Ты преувеличиваешь, Киса, — заметил Афанасий Афанасьевич.

Игорь Сергеевич с недоверием оглядывал супругов.

— Ничего не понимаю. Причем тут квартира? Как он может вас посадить?

Ответить ему не успели. Пришел адвокат, и все перебрались в столовую. Игорь Сергеевич пожал ему руку с тем непритворным уважением, какое испытывают родственники тяжелобольного, встречая известного врача. От этого коротенького человека зависела судьба Гены. В чем секрет адвокатского могущества, Игорь Сергеевич не знал, но верил, что только от ловкости, усердия и красноречия вот таких чистеньких юристов с белыми ручками и умными глазами зависит решение суда. Ему не терпелось услышать от адвоката какие-то успокоительные слова, но Роберт Михайлович словно и забыл, зачем пришел. Он разглядывал керамику, выставленную на полке, иронически толковал об ее качестве, попутно рассказал смешной анекдот. Афанасий Афанасьевич что-то шепнул ему на ухо. Он поставил на место керамическую бабу, подсел поближе к Игорю Сергеевичу, одобрительно окинул взглядом массивную фигуру летчика и сказал:

— Это хорошо, что вы приехали. Ваша помощь мне очень понадобится.

— Я готов. Все что угодно! — отрапортовал Игорь Сергеевич.