Трудный выбор

– Глупая женщина, я никогда не меняю своих решений, тем более и причин для этого не вижу. Ме шен микхвархар… – он помолчал и добавил по-русски – Я люблю тебя и все.

Он отстранил ее так же внезапно и, выйдя из комнаты, громко позвал.

– Вы долго еще будете собираться? В конце концов, я сейчас рассержусь! Вот копуши.

Всю дорогу Ирка так нервничала, вспоминала то про какие-то забытые вещи, то про якобы не выключенный утюг, надеясь, что повернут назад и не надо будет ехать знакомиться с его мамой, которой она, конечно, не понравится.

Когда подъехали к дому, она вцепилась в кресло и, казалось, никакая сила не сможет ее оттуда поднять.

– Приехали, – сказал Георгий, обернувшись к пассажиркам, и похлопал Ирку по коленке. – Не волнуйся, Софико тебя не съест.

К машине подбежал молодой парень, явно восточного типа, сказал знакомое «гамарджоба», добавил еще что-то по-грузински и стал выносить сумки.

Женщины запротестовали – хотели нести их сами, но он не позволил, только показал головой на дом, приглашая идти.

Оглядевшись, увидели внушительных размеров коттедж, в окне мелькнуло чье-то лицо. От гаража к дому вела дорожка, выложенная камнем и тщательно вычищенная от снега.

– Давай руку, – Георгий взял оробевшую Ирку под руку и повел к дому. – Софья Ильинична, Лиля, не отставайте.

Поднявшись по высокой лестнице, Ирка совсем сникла – куда она лезет, это совсем не для нее. Перед дверью внезапно встала.

– Ты что, как упрямый ишак? Сказал, же, что никто не съест.

Дверь открылась – Софико радостно развела руки.

– Вай, ме! Какая красавица! Ну, проходи, проходи, дорогая! Проходите, калбатоно, генацвали!

Они бестолково топтались в просторной прихожей. Пока Георгий их знакомил, какая-то девушка помогала им раздеться, тут же вешая верхнюю одежду на плечики.

Женщины замешкались, снимая сапоги и надевая тапочки, взятые с собой.

– Ой, какие полы теплые, даже не хочется тапочки надевать! – Воскликнула Лилька.

Полы были выложены белоснежной блестящей плиткой и действительно были теплыми и приятными на ощупь.

Софико провела их в огромную гостиную с камином, в котором горел огонь, перед ним стоял небольшой столик и кресла. Здесь все было белым: и пол, и стены, и потолок, и мебель и камин.

– Я сюда принесу сейчас хачапури, здесь уютнее, чем в столовой, правда? – Суетилась Софико. – Ирочка! Иди ко мне, дорогая, я хочу с тобой рядом посидеть. Мне хочется тебя поближе узнать, а то уеду скоро… Георгий! А ты покажи дом гостям.

Георгий пожал плечами, поцеловал Софико и Ирку и, шутливо приподнял локти, приглашая Лильку и Софью Ильиничну взять его под руки. Они так и сделали, и он повел их сразу на второй этаж.

Ирка с тоской смотрела им вслед, робея остаться наедине с этой живой, голубоглазой, стройной и моложавой женщиной. Даже не верилось, что у нее сын взрослый мужчина. Хотя она с самого начала вызвала в ней симпатию своей искренностью, но неизвестно, как себя поведет, если все узнает.

– Называй меня Софико, мне так нравится, и Георгий меня так называет. Не бойся, я ведь рада, что сын женится, и ты мне понравилась. Я простая женщина, это сын у меня начальник. А ты чем занимаешься? Кто твои родители? У тебя есть сестры, братья?

Софико уселась напротив и похлопывала ее по руке, подбадривая.

Ирка стала отвечать на вопросы, потом сама стала рассказывать о себе, о своих родителях, как они, лишившись работы, постепенно спивались и превратились в алкашей.

– Вай, ме, сколько же ты натерпелась, генацвале. Выходит, ты совсем одна. Ничего, я тебя в обиду никому не дам, я, знаешь, какая боевая, меня весь квартал боится.

Ирка улыбнулась в ответ.

– А меня тоже все соседи побаиваются, я за себя всегда постоять могла.

Она замолчала, нервничала, говорить – не говорить. Но почему-то от этой женщины не хотелось ничего скрывать, и она решила быть честной до конца.

– Софико, я не хочу вам врать – у меня ребенок от другого человека.

Софико обхватила голову руками, опустила вниз и сидела так, слегка раскачиваясь – так и знала – попалась хитрая акула, обманула ее сына, наврала про ребенка… Стоп! А зачем она все это ей сказала. Она подняла голову.

– А Георгий знает?

– Конечно.

– Знает, что ребенок не от него? – Продолжала допытываться Софико.

– Так у меня с вашим с сыном еще ничего и не было.

– А-а, так вы еще не… – Она состроила многозначительную гримасу и опять опустила голову, обхватив ее руками.

Ирка боялась пошевельнуться. Вот сейчас она разрушила свое счастье. Зачем она рассказала? Надо было молчать. Георгий не предупредил.

– Слушай, что скажу. – Внезапно услышала голос Софико. – Ты глупая девушка! Зачем мне сказала?! Надо было молчать, как рыбка в воде! А теперь что?!. Мне самой придется молчать всю жизнь, а то хитрые бицолы все узнают и разнесут по всему Тбилиси. Знаешь, как мне тяжело молчать?! Я даже своим сестрам не смогу рассказать об этом!

Ирка слушала и хлопала глазами. Как это понимать?

– Теперь и тебе придется молчать, – продолжала Софико. – Больше никто не должен знать. Обещай, что никому не расскажешь! Что молчишь?

– Обещаю, – пробормотала Ирка.

– А теперь расскажи, как так получилось?