Трудный выбор

Она откинулась на спинку стула и осторожно спросила:

— Один?

Он встретил ее прямой взгляд и позволил себе проявить нечто вроде иронии.

— Нет, дорогая, не всегда.

Вероника взяла бокал и отпила немного вина.

— Просто мне хотелось бы знать, есть ли среди ваших знакомых женщина, которая огорчилась бы, узнав о нашем... — она запнулась, помолчала, но все же, собравшись с силами, договорила, — о нашем соглашении?

На губах его возникла легкая улыбка.

— Такая женщина есть. Но огорчится ли она? Не думаю. Будет удивлена, пожалуй.

— Значит, мне не грозит стать мишенью для стрел ее ревности?

— Я не могу отвечать за нее. И не считаю себя обязанным что-либо кому-либо объяснять.

Ну, этого он мог и не говорить, это и так ясно.

— Вероника, кофе с десертом будем заказывать?

— Честно говоря, здесь душновато, — сказала она. — Может, лучше выбраться отсюда и немного пройтись. Просто прогуляться по набережной.

И она явственно представила себе свежесть морского воздуха, легким ветерком овевающего разгоряченное лицо.

— И зайти куда-нибудь выпить кофе?

— Да, — сказала она, наблюдая, как он рассчитывается с официантом.

Он встал, предложил ей руку, и они покинули ресторан.

Воздух был прохладен и напоен острым солоноватым запахом моря. Повсюду сияли огни. Светились сотни и сотни окон в высотных зданиях, отелях, жилых строениях, возвышающихся над темными водами залива.

Вокруг ненавязчиво звучала музыка, и жизнь пульсировала с переменным ритмом. Множество людей разных культур выказывали поверхностное знание итальянского, греческого, японского и корейского языков, и одеяния их весьма отличались от утонченных вечерних нарядов ресторанной публики.

Здесь были магазины, цветочные лавки, а надо всем этим темное, цвета индиго[8], небо, усеянное яркими звездами.

Взглянув на свою спутницу, Ралф заметил, что шелковый шарфик, которым были повязаны ее волосы, начинает сползать, и, не спросив разрешения, развязал и снял его.

Вероника, видя протянутую к ней руку, оцепенела и была не в силах слова вымолвить, пока его пальцы развязывали узел. Освобожденные пепельно-белокурые волосы каскадом упали ей на плечи, и она тотчас отвела их назад, заведя пряди за уши.

Ралф представил, как он погружает пальцы в эту струящуюся шелковистую массу, сжимает густые пряди в кулак и, запрокинув ей голову, жадно целует в губы.

Но он подавил свое желание и просто смотрел на свою спутницу, готовый потворствовать ей весь остаток вечера.

Они бродили почти целый час, затем возвратились на прежнее место и уселись за столик уличного кафе, где выпили по чашечке особенно ароматного на свежем воздухе кофе.

— Спасибо, — тихо сказала Вероника, когда они шли к авто.

— За что? За вкусную еду?

Она даже и не знала, что ему ответить.

— И за это тоже.

Он открыл перед ней дверцу машины и, взглянув на Веронику, сказал:

— Садитесь, дорогая. Пора домой.

Это прозвучало для нее почти угрожающе, и, пока он выводил машину с парковочной стоянки, а затем, влившись в поток уличного движения, ехал в сторону пригорода, она сидела молча.

Всю дорогу Вероника пыталась отрегулировать дыхание, и ей это удалось, но все же, когда Ралф въехал в гараж, душу ее охватило смятение.

В вестибюле Ралф задумчиво посмотрел на нее, увидел быстро бьющуюся жилку в основании ее шеи, заметил нервные движения ее пальцев на застежке сумочки и был заинтригован.

Он не мог не чувствовать ее напряжения и удивлялся этому. Близость между двумя договорившимися взрослыми людьми была возможностью раскрыть свои эмоции. Взаимное исследование, которое дарит наслаждение.

Когда они поднимались по лестнице, Ралф хмурился. О чем она, ради всего святого, думает? Что он сорвет с нее одежду, швырнет на кровать и грубо изнасилует?

В спальне он включил приглушенный свет, затем снял пиджак, расслабил узел галстука, незаметно наблюдая за тем, как она разувается и снимает свой вечерний жакет.

А Вероника подошла к своему саквояжу, достала трикотажную футболку до колен, в которой обычно спала, и отправилась в ванную.

— К чему такие хлопоты? — растягивая слова и улыбаясь, спросил он через комнату. — Вам не долго придется оставаться в своей забавной одежке.

На какой-то миг она замерла, спина ее будто окаменела, затем она быстро вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Времени потребуется немного, только переодеться, удалить макияж и почистить зубы. Футболку, раздраженно подумала Вероника, она все равно натянет, тем более что эта забавная одежка, как он ее назвал, отлично подчеркивает ее тугие груди и стройные бедра.

Все лучше, чем нагота, что бы он там ни говорил. И чтоб ей провалиться, если она войдет в спальню голая.

Ралф явно не предавался подобным размышлениям, и Вероника, выйдя из ванной, замерла как парализованная, увидев его в натуральном виде. Он стоял к ней спиной.

Его крупное тело казалось произведением искусства. Тугие ягодицы, скульптурно вылепленный торс, длинные мускулистые ноги. Она перевела взгляд на его плечи, играющие мышцами, на бицепсы, и чуть не потеряла сознание, когда он повернулся к ней лицом.