Трудолюбивое Средневековье

На иллюстрации мы видим, что все шляпы у мастера сделаны на один манер и различаются только цветом. Шляпы такого типа назывались калотта и были особенно популярны в 1410–1471 годах. Сначала ее тулья походила на шар с полями, скрученными в валик. Затем около 1450 года калотту шаровидной формы стала понемногу вытеснять «калотта с подвернутыми полями». Такая шляпа уже не походила на шар. Она плотно сидела на голове и была не слишком высокой, и больше всего походила на котелок. При этом ее поля обязательно представляли собой плотно скрученный вокруг тульи валик. Такие головные уборы зачастую обтягивали тканью или мехом, или, наоборот, мех в них становился подкладкой под фетровое полотно. Шапки и шляпы украшались вышивкой, бахромой, золотыми или серебряными полосками, располагавшимися как на тулье, так и на полях, где закреплялись небольшими гвоздиками из того же металла.

Сапожник 1425 года

Сапожник брат Тумхерр. Изображен в тот момент, когда он берется рукой за пару готовых длинных кожаных шоссов. Рядом с ними висит пара мягких туфель с пряжками. Еще одна пара башмаков лежит на столе, ау сапожника через руку перекинута половинка от шоссов. Единственная подошва лежит на полу. 1425 год.

В Средние века женская обувь обычно повторяла мужскую, но длинные носы женских туфель были все же короче мужских и ограничивались шириной юбки. А вот у модников мужчин длина носков их пуленов вполне могла достигать в длину 70 см, так что их приходилось подвязывать к рукавам. Впрочем, узкие и длинные носы гражданской обуви у знати легко объяснимы. Ведь точно такие же носки были и на рыцарских башмаках сабатонах. Но там они играли функциональную роль – не позволяли всаднику в бою и на турнире потерять стремя. Так что длинные носы у обуви представляли собой совершенно явный намек, говоривший всякому – «перед тобой рыцарь»!

Хотя тот же Джованни Боккаччо называл остроносую обувь «дьявольскими когтями для ловли запретных наслаждений». Но мода есть мода и едва только носки рыцарских сабатонов на рубеже XV–XVI вв. стала напоминать «медвежью лапу», как точно такую же форму приобрела и гражданская обувь. Отсюда, кстати, и пошло выражение «жить на широкую ногу», связанное с чрезмерными масштабами широконосой обуви у знатных сеньоров.

Интересно, что сапожники, как это явствует из данной иллюстрации из «Книги двенадцати братьев» шили не только обувь, но и длинные, до бедра, шоссы из кожи, крепившиеся к поясу на шнурках, для чего у них по краю пробивались отверстия. Такие шоссы обычно надевали под кольчужные чулки, чтобы они не натирали ногу. Когда последние вышли из употребления рыцари продолжали их носить уже с латными доспехами все с той же целью.

Так что на приведенной здесь иллюстрации явно изображен сапожник, выполняющий весьма ответственные заказы, и умеющий настолько хорошо скроить и сшить кожаные шоссы, что они нигде не натирали кожу ног и облегали их «как перчатка». Именно такие вот шоссы впоследствии превратились в мягкие кожаные сапоги, иногда натягивавшиеся выше колена, и предназначавшиеся в среде знати для верховой езды.

В тоже время он явно не чурался и других заказов и шил модную обувь как для мужчин, так, скорее всего, и для женщин.

Интересно, что даже знатные люди, выходя на улицу, для облегчения ходьбы и защиты дорогих пуленов очень часто надевали деревянные башмаки сабо с низкими каблуками, крепившиеся к ноге при помощи ремешков с пряжками.

Сапожник 1595 года

Сапожник брат Себальд Рапольд. На иллюстрации из «Книги двенадцати братьев» он изображен пришивающим подошву к ботинку, который он привязал к правому бедру ремешком – возможно это был не лучший вариант, чтобы высвободить обе руки. Металлической иглы не видно, так что он, вероятно, шьет свиной щетиной в левой руке, продергивая нить через уже сделанные отверстия. На заднем столе лежат сапожные инструменты: два кривых ножа, шило и обрезки кожи, на переднем столе три пары готовых ботинок. Деревянные колодки ожидают своего часа на настенной полке. 1595 год.