Трудовые будни космических пиратов

Да, две тысячи четыреста кредо-единиц ему теперь надо было отработать. Да, кроме них Пол под счет премии взял аванс в полторы тысячи кредо-единиц на заправку и кое-какой мелкий ремонт «Кометы». И – да, рассчитается он с Уваном только после того, как «товар» будет доставлен посредникам на Меняле, заплатив, с учетом процентов, восемь тысяч кредо-единиц. Но ради денег капитан Хэмир был способен и не на такое. И был удивлен, встретив среди своих людей того, кто почему-то думает иначе.

– Да, мне этого хочется, – Чесни напрягся. – Мне тоже надоело жить и ждать, когда твой банк заберет у тебя нашу красавицу, – его руки коснулись панели управления нежными, почти любовными движениями. – И мы одна команда. Мы сработались и…

– Так вот что тебя волнует? – рассмеялся от облегчения Пол. – Новенький? Да?

После смерти Христофора и тяжелого ранения Юмбы экипаж «Кометы» считался неполным. В официальном порту корабль бы просто не выпустили на старт без механика, на котором лежала ответственность за исправность двигателей. Переделка на автомат не могла решить проблему, поскольку, хотя хорошо известно, что хоть люди часто ошибаются, но, в отличие от техники, никогда не отказывают в критический момент. Да и стоил андроид-ремонтник столько, что дешевле купить новый корабль.

Конечно, без старшего помощника можно было бы обойтись – и многие так и делали. А если старпом все-таки появлялся, то как совместитель – второй пилот, стрелок, связист… Именно связистом был старпом Христофор, и после его смерти от удушья, когда он вместе с механиком Юмбой полез чинить антенну в открытом космосе и не до конца закрутил кислородный вентиль, его обязанности поделили между собой Пол, Шушера и Чесни. Пробовали подключить к делу Тикки, но тот, как выяснилось, в связи разбирался меньше, чем в стрелковом оружии. И если без связиста они как-нибудь могли обойтись, то что делать без механика, не представляли. Тикки, на которого была надежда, упирался всеми конечностями. Бывший геймер даже всерьез занялся изучением оружия, лишь бы его не поставили к машине.

Без механика они бы не смогли выполнить поручения, и Уван дал им совет – немного посидеть в том же баре, но пересесть за другой столик, в одном из соседних залов. Совета послушались, и буквально через четверть часа к их столику подошел, слегка покачиваясь, явно нетрезвый тип, так дыша перегаром, что сразу захотелось надеть кислородные маски.

– Кап-пельку, – просипел он, облокачиваясь на столик, чтобы удержаться на ногах. – Кот-тлы горят… спасу нет…

Шушера, к которому он оказался ближе всех, бросил на Пола взгляд – мол, что делать?

– Мы по четным числам не подаем, – отрезал тот.

– А с-сех-ходня нечетное, – покачнулся тип и вцепился в Шушеру, – держи, братан…

Навигатор резко шевельнул плечами, сбрасывая с себя его руку. Будучи мутантом, Шушера весьма болезненно реагировал на прикосновения – слишком часто в детстве и юности его толкали, щипали и били за то, что у него двенадцать пальцев и четыре руки. Движение оказалось таким резким и неожиданным, что пьянчуга не удержался на ногах и рухнул навзничь.

– Т-ты… да ты знаешь, х-хто ты, – завопил он чуть ли не на весь зал. – Да я т-тебя… ур-род…

По счастью, выпитое мешало ему вскочить на ноги, но орал он так, что на них стали оборачиваться.

– Заткните его, – прошипел Пол.

Бросив по сторонам вопросительный взгляд – не спешит ли к ним охрана? – Кир-Пу поднялся из-за столика. Профессионально размял руки…

От его легкого корректного толчка выпивоха внезапно увернулся, с легкостью скинув с себя руку стрелка. От более сильного и резкого – качнулся, чудом сохранив равновесие, но не отпрянул, а по инерции подался вперед, сам, в свою очередь, пихнув Кир-Пу в грудь: «Ты чё? Ты чё тут…это…»

Кир-Пу очень не любил, когда его толкают. Он развернулся и коротко, без замаха, ударил.

Пьянчуга отлетел в сторону, едва не сбив соседний столик и пихнув кого-то локтем. Однако, устоял опять и, взревев, пригнув голову, ринулся в атаку.

– Кончай, Кир! – коротко приказал Пол. – А не то…

Но, к его удивлению, драка не только никого не возмутила. Едва пьянчуга второй раз отлетел, сбитый прямым в челюсть и растянулся на полу, задевая чужие ноги и стулья, как все вокруг зашевелились, ожили и стали подтягиваться к месту действия. Те же, чьи столики оказались в опасной близости, мигом развернулись так, чтобы, так сказать, оказаться в первых рядах представления.

– Давай! Глуши! Так его! Так! Еще! – раздавались со всех сторон восторженные выкрики.

Пьянчуга напирал с упорством выведенного из себя зверя. Глаза его налились кровью, он ревел что-то нечленораздельное, мешая интерлингву со своим родным языком и, то и дело валясь от ударов стрелка, все-таки раз за разом кидался на него, попутно задевая зрителей. Те в драку лезть не спешили, наоборот, поддерживали его, помогая выпрямиться и буквально швыряя под кулаки его противника. Судя по энергичным и одобрительным выкрикам, все были рады тому, что нашелся наконец кто-то, кто как следует отметелит пьянчугу.