Трудовые Будни Великого Героя

Размножение: откладывает яйца. Дракониха может отложить до трёх яиц за раз. Возраст полового созревания – неизвестен. По косвенным признакам можно предположить, что самка способна откладывать яйца не чаще, чем раз в 5—10 лет. Длительность спаривания: неизвестна. (Ну да, конечно, какой дракон даст ученым стоять со свечкой рядом в такой момент).

На данный момент Лига исследователей не обладает достаточными знаниями по этому вопросу, поэтому если вы владеете какой-либо информацией – ждём вас в нашей штаб-квартире в Колоне (всегда радует эта строчка, тем более что присутствует она в половине их статей).

ПРОДОЛЖАЕМ БОЛЕТЬ

Настроение было паршивым с самого утра. Я совершенно не выспался. Мучили сны, в которых сцены из всплывшего прошлого активно переплетались с болотным драконом и тонули в зелёной дымке. Иногда за драконом ходила Тень, которая ныла и выпрашивала ещё один листочек дневника, а то те кончились на самом интересном моменте.

И это не говоря об очередной атаке слабости, которая накатила похлеще, чем прибой. Прогулки отменились, доктор Омнис возбуждённо щебетал о том, что он предупреждал, но никто его не слушает, а теперь виноватым выдвигают его. Ну да, мама первым делом устроила доктору психологическую осаду с использованием тяжелого вооружения: сомнение в профессионализме, лояльности, причитания скорбящей матери и гневные выкрики, что, мол, при короле такого бы не допустили.

Короче, все развлекались как могли и за мой скромный счёт. А я, сине-зелёная поганка, полулежал в кровати и пытался не слушать все эти препирательства. Как назло, Роше ушёл куда-то, пока я спал, и теперь я молил небо, свой доспех и чуткие органы своего друга, чтобы он вернулся побыстрее. В итоге, в момент, когда я решил встать и совершить грех по отношению к своему мечу (окропить его кровью близких мне существ), Роше влетел в комнату. Его «полёт» закончился у изголовья моей кровати. Орк оценил мой вид, губы изогнулись в усмешке. Затем он приблизил своё лицо к моему. Я затаил дыхание и приготовился слушать.

Но этот гад шумно втянул носом воздух и произнёс:

– Хм, вроде гнилью не воняет. Значит, ещё жив.

Маму после этой выходки чуть не хватил удар, доктор Омнис закудахтал, что не время шутить. Мне же было всё равно. Орк молча снял со спины походную сумку-мешок, достал оттуда пучок трав и цветов. Среди них я узнал успокоительное, мочегонное, что-то для сердца и для печени. Роше попросил горячей воды для чая, заварил настой. В комнате запахло лугом и аптекой. Приятно.

Доктор убедился, что я больше не пытаюсь вылезти из кровати, распрощался и ушёл. Мама ещё немного постояла, оценила слой пыли на окне (пылинка на квадратный метр) и тоже вышла. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь бульканьем при поглощении чая.

Это был лучший момент за день, но я начал снова засыпать. Пришлось прикрыть глаза. А когда открыл – уже два часа и прошло.

Болезнь – что она делает с человеком.

ТРЕЩИНЫ НА ПРОШЛОМ

Последняя неделя года выдалась холодной. Прогулки пришлось отменить, заменив периодическим проветриванием комнаты. Отсутствие движения меня совсем не радовало, но поделать я ничего не мог. Единственная радость состояла в том, что врач разрешил мне под его наблюдением наведываться в арсенал. И последние два дня я провел именно там, изучая новые приобретения отца.

Что обычно хранят в арсеналах вменяемые люди? Оружие, доспехи, иногда охотничьи трофеи. Наш арсенал тоже был полон своего рода трофеями, но отнюдь не военными и лишь условно охотничьими. Особенность была в том, что мой отец – редкого вида коллекционер. И он собирает не головы врагов, как я уже упоминал, и отнюдь не вина (хотя в подвале встречались вполне приличные бутылочки).

Его коллекция имела два направления – технические устройств, а также разнообразные редкие и опасные животные. Если технические новинки, артефакты прошлого, изобретения орков и приспособления людей были полностью функциональны, за редким исключением, то вот животные все были либо превращены в чучела, либо мумифицированы. Моя горячо любимая мама очень опасалась, что какая-нибудь из этих тварей выползет наружу и укусит горячо любимого меня. И тогда бы горячо любимому папе не сносить головы, вместе со всеми зверьками и прочими экспонатами.

Естественно, отец не говорил маме, откуда добываются те или иные артефакты и существа. А мне он старался не говорить, как он их добыл. А я, в свою очередь, делал вид, что не догадываюсь ни о том, ни о другом, по крайней мере в присутствии своих родителей. Тем более, что часть экспонатов привез именно я пару лет назад.