Трудовыебудни. В том гробу твоя зарплата

– Убожество. Такое ощущение, что в этой комнате кто-то закололся. Не выдержали нервы у бедняги, вот и решил свести счеты с жизнью. Я прямо представляю, как он, глядя на эти обои решился на столь ответственный шаг. Любой, кто зашел бы в комнату, понял, что подтолкнуло страдальца взять в руки кол, – абсолютно спокойно и меланхолично заметил упырь, перелистывая страницу, – А здесь, судя по цветовой палитре, подрабатывал подпольный бордель. В три смены. Без перерывов и выходных.

Я молча вздохнула, закатывая глаза. Отлично! Теперь мне придется выслушивать его едкие комментарии. Делать мне больше нечего.

– Унылый шик, – вздохнул упырь, перелистывая страницу, – Феерическая безвкусица.

– А что вы ищете? – поинтересовалась я, из банальной вежливости.

– Мне нужно такое место, чтобы мои знакомые прокляли тот день, когда я его купил. Информации достаточно? Кстати, я вас не сильно задерживаю? – задумчиво сообщил гость, поднимая на меня свои траурные серые глаза.

– Нет, – тоскливо ответила я, глядя, как маленькая стрелка поползла к восьми, – Ничуть.

Я принюхалась. Пахло чем-то таким, что навевало мне воспоминания о чашке кофе с корицей и плитке горького шоколада. Ни от чего из вышеперечисленного, я бы сейчас не отказалась бы.

– Ладно, я увидел, то, что хотел. Вот визитка. И на будущее. Я никогда не пью из чужих кружек, – равнодушно заметил гость, поднимаясь с кресла и опираясь на трость. Он высокомерно смотрел на меня, чуть склонив голову на бок.

– Может быть, вам лучше приходить со своей? – мрачно заметила я, бросая на гостя усталый взгляд.

Гость не ответил мне. Он просто стоял и смотрел на меня. Рука в черной перчатке протянула мне визитку с каплей крови.

Я смотрела ему в спину с легким раздражением. Упырь, опираясь на трость, открыл дверь и растворился в темноте. Дверь за гостем закрылась. «A. Lois» красовалась на ней надпись золотыми буквами. Я взяла визитку, повертела ее в руках, добавив в контакты на всякий случай. Что-то меня немного смутило в этом товарище. Да! Он ни разу не цыкнул зубом. Ни разу. Может, у него уже цыкать нечем? Может, он от меня сразу к дантисту отправится, вкручивать себе новые клыки?

Время полдевятого. Мне что? Ночевать здесь? Без пятнадцати девять в офис ввалился директор.

– Где остальные? – спросил он странным голосом, пошатываясь и глядя на пустые столы.

– Время видел? – кивнула я на часы и стала собираться на постой к доброй старушке, исполняющей обязанности моего будильника.

Директор шлепнул на мой стол еще один альбом. Я открыла его и увидела, что это – участки. Судя по всему, мы теперь продаем все, что только можно продать. Я стала собираться, поглядывая на часы. Ренель взял книгу отзывов и прочитал последнюю исписанную страницу.

– Это что еще за новости! – заорал он на меня, швыряя книгу на место.

Меня кто-то слил. Одна очень гастрономически заинтересованная сторона проявила инициативу и включила ябеду.

– Да как ты посмела оскорбить виконтессу! – орал Ренель, швыряя книгу обратно, – Она – одна из самых богатых и влиятельных женщин Криора!

– А как она посмела оскорбить меня? – спросила я, с вызовом глядя в глаза бессовестному руководителю.

– Мне плевать, кто тебя оскорбляет! Пусть хоть ноги об тебя вытирают! Если ты так и дальше будешь себя вести, то угробишь репутацию моей фирмы! Ты меня слышала? Делай то, что тебе говорят! Пять отзывов и мы будем прощаться. В самом плохом для тебя смысле этого слова. Ты поняла меня? А теперь бери швабру, тряпку, ведро и мой пол! Быстро, я сказал! И еще. Если за неделю у тебя не будет хотя бы одного покупателя, я сделаю выводы! Ты меня поняла? Сегодня ты без ужина и завтрака. Мы здесь деньги зарабатываем, а не сидим, сложа ручки! Я понятно выразился?

Я, молча с плохо скрываемой ненавистью, смотрела ему в глаза. Перед глазами стоял пакет кошачьего корма с энергичной кошкой на этикетке. А счастье было так близко.

– Взяла швабру и приступила к уборке. Ты здесь никто и звать никак, – заметил Ренель, закрывая за собой дверь. Я взглянула в сторону туалета, потом на входную дверь. Молча собрав свои вещи, я вышла из офиса, с размаху хлопнув дверью. Пусть сам моет, раз такой умный. Я лучше буду голодать, чем ползать с тряпкой и изображать трудолюбивую Золушку. На риелторе сэкономили, на зарплате сэкономили, теперь на уборщице экономить будем? Пусть отсосет боярышника! Уставшая и вымотанная я плелась домой. Магазины были закрыты, даже у круглосуточного стоматолога не было записи. Доползя до умывальника и грязной ванной, а потом до своей кровати я упала и уснула. И снилась мне ароматная чашка кофе, а рядом с ней лежала большая черная шоколадка. Снился мне бутерброд с колбасой и сыром, тарелка гречки и большая котлета.

Я проснулась среди ночи от того, что надо мной, как стервятник над будущей падалью, стоит бабка. О нет, я еще живая. Бабка журчала слюнями, которые стекали ей на подбородок и капали на вышитый слюнявчик, который она бережно разглаживала руками.

– Разбудите меня, пожалуйста, в семь тридцать, – зевнула я, переворачиваясь на другой бок, досматривать сон про котлету.