Трудовыебудни. В том гробу твоя зарплата

Упырь медленно протянул руку, взял альбом, взглянул, и по его губам скользнула нехорошая улыбка.

– Сударыня, я надеюсь, что я вам не нравлюсь. Потому, что я вижу ваш вкус, и мне становится страшно, – ответил клиент, со вздохом глядя на вызолоченные стены, – У меня возникает такое чувство, что здесь раньше жила дружная семья вчерашних лавочников, которые внезапно разбогатели и решили прикупить недвижимость посолиднее, чем три комнатушки над собственным магазином. А когда их спросили, какую отделку делать в новом доме, они в один голос ответили: «Чтоб побогаче выглядело!», а потом добавили «И золотой краски не жалейте! У нас два ведра осталось. Мы вывеску недавно обновляли!».

Все это было сказано таким голосом, что ослик Иа с тяжким вздохом повесился на своем хвосте, не выдержав конкуренции.

Как только стрелка часов подходила к восьми я напряженным взглядом смотрела на дверь. Те дни, когда его не было, я смело могла называть праздничными. Как только дверь открывалась, я мысленно начинала искать место, куда можно спрятать свое тельце. Срок за убийство начинал казаться мне ерундовым, но я держалась. Тараканы в голове приумолкли. Очевидно, они так обессилили от столь плотного графика и неплотной еды, что даже у них не было сил возмущаться. Я дошла до состояния, когда иду на работу, как на праздник «со слезами на глазах».

– Вы чем-то серьезно больны, или это – ваш обычный вид? – поинтересовался гость, вместо приветствия, не сводя с меня взгляда.

Я стиснула зубы, понимая, что мне только что деликатно нахамили. Я полистала альбом и предложила особняк, с оббитыми красным бархатом, как гроб, стенами.

– Судя по интерьеру, который однозначно оставлять нельзя, здесь жила чья-то любовница. Мне последнее время три раза за ночь хочется только сходить покушать. И то, когда не спится, – заметил клиент, поднимая на меня свои скорбные глаза. Мой правый глаз начинал дрожать, а стиснутые зубы крошиться. Мне действительно хотелось швырнуть альбом ему в лицо, но меня останавливала жалобная книга, на которую он изредка бросал тоскливый взгляд. Он никогда никуда не спешил, вальяжно развалившись в кресло, лениво листая альбомы.

«Пятая планета была занята. На ней помещался этот упырь и наше агентство…» Было у меня такое впечатление, что при виде его фигуры, мелькнувшей на горизонте, наши конкуренты прикидываются мертвыми, закрывают дверь и сидят в темноте, в надежде, что их испуганное дыхание не будет слышно со стороны улицы. Бедные риелторы зажимают себе рты ладонями, чтобы ни в коем случае не выдать свое присутствие. Я уверена, что они даже изменили рабочий график. Я представила, как они с криком: «Господа, скоро восемь часов! Быстрее! Быстрее! Срочно эвакуируемся! Я закрываю дверь! Быстрее, чего копаешься? Сейчас этот придет… ». «Этот» тоскливо смотрит на закрытую дверь и направляется куда? Правильно! К нам!

– А как на счет этой усадьбы в пригороде? – в очередной раз спросила я, понимая, что дело – дрянь. Предлагать ему что-то бессмысленно. Что бы я не предложила, все будет язвительно раскритиковано. При этом выражение его лица почти не менялось.

– Объясните мне, как можно уснуть в спальне, где на тебя смотрят сразу десяток глаз? Ладно, это были бы картины. Их можно снять и выбросить. Но не статуи, которые держат потолок! Вам хорошо спится, когда у вас стоят над душой? – поинтересовался упырь, демонстрируя мне вид спальни, где по центру стояла кровать, а вокруг нее столпились статуи.

Я промолчала, мысленно прикидывая, что я напишу в предсмертной записке.

– Словно родственники в ожидании наследства, они столпились над умирающим. Но в отличие от родственников эти стакан крови не поднесут, – со вздохом заметил упырь, закрывая альбом, – На такой кровати категорически можно только умирать. Чтобы создавалось впечатление, что тебя пришла проводить в загробный мир целая толпа.

На счет «стоит над душой» я промолчала. На меня еще и капает по ночам. Просыпаюсь, а у меня все одеяло мокрое. Бабушка, видите ли, днем отсыпается, а ночами бдит.

– Вы так и не сказали, что вы хотите! – в отчаянии воскликнула я, глядя на его по своему красивое лицо, – Я не умею читать ваши мысли! Может быть, вам замок подавай, с частоколом возле окон, со рвом, кишащим голодными пираньями и амбразурами вместо окон?

– А что? Такие есть? Вы меня заинтриговали, – оживился клиент, поправив трость. Запах черного шоколада и кофе действовал на мои вкусовые рецепторы, как красная тряпка на быка.