Трудовыебудни. В том гробу твоя зарплата

У меня на глазах выступили слезы, я всхлипнула от смеха, представляя описанную Абелем картинку. Лис постанывал на диване.

Абель невозмутимо подошел к статуям, которые сиротливо столпились в углу.

-Если я никак не перееду на кладбище, это не значит, что кладбище должно переехать ко мне! – заметил он меланхолично.  Его взгляд упал на ковер. Расцветка у ковра была такой, что после пяти минут созерцания открывается левая чакра и доступ к потоку вселенской информации.

- Отлично! Я заберу его на работу. Прикажу повесить его  в кабинете для допросов, где ему самое место. Мы будем оставлять подозреваемого на десять минут наедине с ковром. Этого ковра достаточно, чтобы повысить раскрываемость в разы. Думаю, что минут через пять подозреваемый  уже начнет колотить в дверь и орать, что он все расскажет. И кто мне скажет, что пытки запрещены законами Криора?  - грустно вздохнул Абель, даже не улыбаясь.

Я просто стекала по перилам. Лис бился в конвульсиях лежа на диване.

- Какая прелесть. Это я тоже заберу на работу, - тоскливо заметил Абель, разглядывая часы, - Они будут стоять на первом этаже. И стоит кому-то опоздать, как ему придется тащить эти часы наверх, ко мне на четвертый этаж, чтобы доказать, что пришел вовремя. А по пути, все будут интересоваться: «который час?». Почему я раньше до этого не додумался?

Он прошел дальше и сдернул покрывало с какого-то зеркала. Повисла тишина.

- Сударыня, нечего висеть на перилах, спускайтесь и полюбуйтесь, - заметил Абель, отходя на два шага.

Я спустилась. Он набросил на зеркало ткань.

- А теперь закройте глаза, - попросил он, целуя меня в лоб в качестве запоздалого приветствия, - И сильно не орите, а то подумают, что я вас тут доедаю. Доедать я вас буду вечером, а сейчас соберите свое мужество и нервы в кулак. Они вам еще очень пригодятся. Готовы? Открывайте глаза…

И я открыла. А зря…

- Помогите… - простонала я, повиснув на его руке.

- Вот именно. Картина называется «- Помогите! – Да нет, сам справлюсь!», - заметил Абель, глядя на меня.

Это был портрет. И на нем были изображены мы… Рисовали нас на скорую руку, но даже то, что я сейчас видела, выглядело ... Я закашлялась… своеобразно.  На фоне какого-то вычурного интерьера в багровых тонах стояли двое. В центре стоял Абель. Я посмотрела сначала на портрет, потом на оригинал, а потом снова на портрет. Лицо Абеля имело какое-то несвойственное ему суровое выражение, которое подкреплялось огромными клыками, достающими до подбородка. С клыков капала кровь. В одной руке он держал бокал с кровью. А в другой меня… Точнее, то, что от меня осталось. Художник, очевидно, немного погорячился с габаритами Абеля, подчеркивая его внушительность, и для меня осталось немного места в уголке. Из-за чего я была в два раза тоньше, чем на самом деле и вид у меня был явно какой-то нездоровый. Этот испуганный взгляд, который косился куда-то вниз и в противоположную от мужа сторону, натянутая улыбка на лице и явно не мой нос, придавали моему изображению все атрибуты несчастной жертвы несчастной любви. Или мне показалось, или так оно и было, но правая рука Абеля, обнимающая мои, не побоюсь этого слова «останки», была длиннее и гибче левой. Судя по всему, у нее был не один, а целых два локтевых сустава…

Позади нас раздалось тихое:

- Ой…

- Эрхард, семейными портретами нужно любоваться молча, - тоскливо заметил Абель, прижимая меня к себе, - Так, сударыня, стойте смирно. Я сейчас попытаюсь… не обещаю, что получится… обнять вас, как на картине. Эрхард, подержи трость, будь другом… Так… Эта рука сюда…Сударыня, прижмитесь ко мне покрепче и выдохните. Еще выдохните… Чуть – чуть левее. Ногу сюда…. Отклонитесь от меня верхней частью корпуса. Стойте там где стоите, а сами отклонитесь, словно уворачиваетесь… Так… Еще немного…. А нет! Не дотягиваюсь я пальцами до вашей талии… Какая жалость…. А художник в меня верил…

Я просто  всхлипывала от смеха. Если бы Абель меня не держал, я бы уже ползала на четвереньках.  Смеялись все, кроме комментатора. Позади нас раздавались стоны… Абель протянул руку к уголку картины, где была визитка.

- Я бы на месте художника не рисковал оставить свою подпись. Какая прелесть! Приглашение на персональную выставку! – заметил Абель, читая визитку и бросая ее на пол.

- Сходим? – с надеждой спросила я.

- Посмотрим…  Я говорил, что у меня что-то не то с левым клыком…. Даже художник это заметил… Он какой-то кривой… - мрачно заметил Абель, обнимая меня, - Портрет – сжечь. Хотя нет, повесим его в спальне и будем часами на него смотреть…  Смотреть и ужасаться.

- Абель… - потянула я его за рукав. Он наклонился.

- Я согласна сегодня… Я просто не хочу тянуть до последнего… Чем дольше я думаю, тем мне страшнее… - прошептала я ему на ухо.

- Хорошо. Сегодня.  Ночью…  - услышала я ответ.

Глава двадцать шестая.  Кровосмешение

Мы еще немного посмотрели на подарки. Лис вытащил подсвечник в виде обнаженной женщины. Он поставил ее рядом с собой и стал достаточно фривольно поглаживать ее округлости.