Труды

О науке и вере я не способен говорить, потому что у меня нет достаточного знания современной науки. Я когда-то учился науке, но это было так давно, что то, чему я учился, сейчас, вероятно, считается детским лепетом. Я был учеником профессора Кюри лет шестьдесят пять назад. Помню, на последней своей лекции он нам сказал, говоря о материи: «Однако атом никогда не будет раздроблен». С тех пор, как мы отлично знаем, атом был раздроблен, но это не значит, что Кюри не был ученым или что у него не было видения науки.

Но говоря о богословском языке, мы должны помнить, что в каждую эпоху богословы употребляют язык своего времени и поэтому он никогда не бывает окончательный. Так же как писания Ветхого и Нового Завета по выражениям – я говорю не о содержании, а о словах, которые употребляются, – не могут являться окончательными. Мне когда-то говорил отец Георгий Флоровский именно то, что я сейчас повторил: что в каждую эпоху знание о Боге выражалось на языке своего времени, потому что это был единственный способ передать это знание. Если теперь передавать знание о Боге языком первого столетия, то многие люди не поймут, о чем идет речь, нам приходится говорить нашим языком, но этот язык должен выражать те же истины. И тут встает, конечно, вопрос о нашем внутреннем опыте, о нашей приобщенности истине.

А истина – это Сам Бог. Вы помните слова Христа: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин 14:6). Он есть сама Истина, не то, как мы ее изображаем, не словесное ее изображение, а Истина как опыт приобщенности к Живому Богу, к тому, что Он есть, к той Жизни, которую Он дает, к тому Свету, которым Он является. По слову апостола Павла, мы привиты к древу, как маленькая веточка прививается к живоносному дереву и в нее вливается жизнь этого дерева (Рим 11:17). Это единственный путь, которым мы можем передать истину. Но спорить об истине можно только на поверхности. Можно говорить о словах, можно говорить о превратных представлениях, но мы не можем говорить об истине как таковой. Наше умственное представление о Боге – это малое, жалкое представление. Если хотите, это икона, да, но икона никогда не является самим существом Бога. Она словно витраж, окно, где изображены святые или Спаситель. Мы смотрим на них и видим образ, но только потому, что через стекла светится свет Божий, и в конечном итоге свет открывает нам краски, а не краски открывают нам свет.

***

Сегодня я хочу вернуться на несколько минут к теме, которая была предметом прошлой беседы, именно – о православии, о ереси и об инославии.

Православие мы всегда понимаем как учение Церкви, которое ничем не расходится с евангельским учением и которое его раскрывает не только на словах, но во всех проявлениях церковной жизни. Само слово «православие» говорит о том, что мы право славим и прославляем Бога. Это не только правоверие – это правая вера, которая расцветает в жизни, и в этом отношении православие выражается во множестве аспектов. С одной стороны, в дивных богослужениях, которые выросли из тысячелетнего опыта верующих православных людей всех возможных земель, национальностей и языков. С другой стороны, оно выражается в частных молитвах святых, где отдельные человеческие души, просветленные действием Святого Духа, пронизанные Божественной благодатью, взывали к Богу благодарением, поклонением, любовью, покаянием, радостью, горем, состраданием, всеми чувствами, которые в них рождала Божественная благодать по отношению к ним самим и к окружающему их миру.

И дальше: православие, то есть прославление Бога во всей Его дивности и красоте, конечно, выразилось и в иконописи. Благодатью Святого Духа отдельные люди были одарены способностью образно, зримо довести до нас, порой ослепленных, порой мало понимающих, истины веры. Святой Иоанн Дамаскин говорит: если хочешь научить вере безграмотного человека, кому недоступно чтение Евангелия и отцов Церкви, поставь его перед иконостасом, где изображены все двенадцать праздников, в которых раскрывается домостроительство Божие, раскрывается история Божественного действия на земле во спасение мира, и объясни ему, что каждый праздник значит, поставь его перед иконами святых и научи его вглядываться в эти иконы не для того, чтобы просто восхищаться их красотой, а для того, чтобы через красоту познать Того, Кто является Красотой безмерной, Красотой неописуемой. И когда люди научатся вглядываться в иконы, научи их как бы через иконы вглядываться в то, что за ними кроется, то есть научи их видеть икону, а за ней – то лицо, которое изображено на ней.