Труды и дни Прокурора Галактики

Надо сказать, что с детства у меня есть некоторая особенность зрения, она мне никогда не мешала, и всегда было забавно, если дело доходило до световых тонкостей ,- я немного дальтоник. Венерианская листва, например, кажется мне синеватой. Впрочем, это не так важно. Так вот, в тот раз я надела костюм, настроила шкалу, смотрю на спектоскоп и вижу, что этот мыслящий, как выясняется субъект, похожий на растение ( мужчина, между прочим), воспринимает зелень так, как я: то есть, видимо, для него такое чуть нарушенное восприятие цвета, как и для меня,- норма. Мне стало забавно, но ненадолго, потому что вскоре оказалось, что восприятие чувственности и способность любить у этих существ такова, что своего партнера они находят по удивительному признаку - в одном цвете воспринимать мир. В общем-то, не скажу, что это только забавно - тут есть и рациональное зерно; если бы у землян так было, сколько раз они могли бы избежать ошибок. А тут сама природа подсказывает тебе, как найти существо, созданное для тебя.

Но самая прелесть, как вы понимаете, в том, что я-то тем существом, что создано для этого куска желе, случайно оказавшимся мужского пола, не была, но, видно, ему это не объяснили, или, что вероятнее, цветовосприятие было для него определяющим и абсолютным показателем.

И вот я услышала объяснение в любви инопланетянина. На экране моего спектроскопа замаячили контуры, а позднее ландшафты невиданной никогда и, вероятно, никем, кроме блоков памяти наших космических зондов, планеты. На ней бушевали первородные страсти, и океан, невиданный доселе, вздымался до золотого неба, на котором сияли три черных солнца; какие-то странные космические существа бороздили это удивительное небо, звезды висели на нем, прикрепленные словно на ниточках, а ландшафт был каскадом недоступных человеческому восприятию цветов. Я даже никогда не могла себе представить, что в природе могут быть такие цвета. Им нет названия, и поэтому нет никаких возможностей мне их теперь вспомнить.

А существо, не внемля моему удивлению, продолжало необычно и красиво объясняться мне в любви. И, вы знаете, растрогало меня. Я даже подумала, что наши земные мужчины могли бы иногда тоже не жалеть красок для излияния своих чувств. Но на Земле все стали какие-то рациональные.

Я такое существо больше никогда не встречала, но всегда помнила, как изменились цвета спектрографа, когда он понял, что я ему принадлежать не могу, хотя бы потому, что я с другой планеты - из другого мира. Он звал меня, просил, умолял; он, судя по условным значкам, принятым мужчинами-инопланетянами, дарил мине целый сектор Вселенной.

Я была непреклонна, а теперь думаю: права ли была я, ведь для женщины важно, чтобы ее любили?

Я снова отвлеклась. Вспомнила: начала рассказывать эту историю потому, что на нашу Базу прибыла депеша. Пришлось немедленно связываться с ее автором, чтобы пояснить детали. Любопытный получился разговор. Депеша была подписана управляющим или хозяином магазинчика, одним из тех, в котором продавались мутанты, об этих магазинчиках я уже рассказывала вначале.

Так вот, управляющий магазинчиком сообщал, что только что у него была покупательница с ребенком. И покупательница, и ее ребенок были похожи на растения, но для него это не имело значения, поскольку в магазине, где продают мутанты, рады всем. А земляне эти магазины не посещают. Для чего нам в самом деле принимать мутанты, когда наш организм - наше тело приспособлено для жизни на многих планетах и Солнечной системы, и щита Собесского и является почти универсальной оболочкой для многих существ.

Когда-то философы планеты Земля сетовали на несовершенство тела человека, говорили, что дескать, только начинает человек свои философские изыскания, или делает какие-то важные открытия человечества, или пишет книги - и вдруг, бац, на тебе: или кирпич на голову падает или съест кто-нибудь, или происходит спазм коры головного мозга, и человек тотчас же перестает трезво мыслить или просто умирает, или заболевает вдруг такой болезнью, которую до сего момента человечество и не знало.

Конечно, счастье, что мы живем в эпоху почти совершенства, но после того, как человечеству удалось победить практически все известные в обозримой Вселенной болезни, стало как-то грустно: для философов нет неожиданностей и, быть может, не о чем думать, почти все открытия уже сделаны. Одно из важнейших открытий прошлого века - то, что рак генетическое заболевание. Но и он отступил: полстакана мутантов делают его безвредным. Он начинает пожирать сам себе столь стремительно, что исчезает.

С помощью мутантов многое вылечилось, преступность в том числе. Она оказалась вполне излечимым заболеванием, человечеству пришлось только отказаться от некоторых правовых норм, которые оно считало преступными. Их мутанты вылечить не смогли, и поэтому было принято решение не считать эти составы преступлений преступными.

Впрочем, это вам, быть может, не интересно, но я все-таки Комиссар юстиции, простите мне пропаганду тех идей и знаний, в которые я верю.