Труды по античной истории

Известную оду к Постуму (II, 14) античный комментатор Горация Порфирион определяет как рассуждение о быстроте бегущей жизни. Жизнь, по Горацию, действительно бежит: «Бежит завистливое время» (Carm. I, 2, 7–8); «Бегущие… текут года» (Carm. II, 14, 1–2), а сама история есть не что иное, как fuga temporum, то есть «бег времен». Этот бег кончается смертью, а поэтому мысль о смерти для человека невыносима. Отсюда один шаг до так называемой Селеновой мудрости: «Лучшая доля для смертных – на свет никогда не родиться // и никогда не видать яркого света лучей, // если ж родился, войти поскорее в ворота Аида // и глубоко под землей в темной могиле лежать» (Феогнид, 425–428, перевод В.Вересаева). Гораций, однако, этого шага не делает, наоборот, он показывает читателю, как следует жить, чтобы, не веря в бессмертие, не бояться смерти: «Что будет завтра, бойся разгадывать, // и каждый день, судьбою нам посланный, // считай за благо» (Carm. I, 9, 13–15), «Весело пользуйся дарами сегодняшнего дня» (Carm. III, 8, 27) и т. д. Знаменитый принцип «carpe diem» зачастую возводится к древневосточному[650] и раннегреческому гедонизму, представленному в элегических стихах Феогнида и монологе Геракла в «Алкесте» Еврипида (782–798). Вряд ли следует протестовать против этого, но нельзя при этом упускать из виду, что используя гедонистические мотивы, Гораций ни в какой мере не призывает читателя забыться в вине и развлечениях; он учит (именно учит) преодолевать страх перед смертью и пользуется при этом, причем широко, не только основными положениями философии Эпикура, но и той терминологией[651], которую выработала школа Эпикура. В этом смысле он не останавливается там, где остановился Лукреций, а идет дальше.

Гораций сталкивает такие понятия, как «spes longa» (надежда на далекое будущее) и «spatium breve» (короткий промежуток времени) или просто «день из жизни» (dies carpenda). Мысли о будущем не должны простираться дальше сегодняшнего дня (см. также: Carm. III, 29, 41–48). Основные идеи этой оды пересказывает Сенека в «Письмах» (12); при этом он широко пользуется терминологией, введенной в латинский язык Горацием. «Считай, что каждый день, который начинается, – это твой последний, – говорит Гораций, – и тогда час [смерти], о коем ты не будешь думать, придет неожиданно» (Epist. I, 4, 13–14). Это и есть punctum saliens всей философии Горация. Жизнь человека разбивается у него на «малые промежутки», каждый из которых мыслится как последний. Ввиду этого обстоятельства тот промежуток, который в действительности окажется последним, уже не будет восприниматься как что-то необычное и, следовательно, не приведет человека в ужас. Итак, знаменитое положение Эпикура о том, что смерти не следует бояться, раскрывается в блестящем парадоксе: считай последним днем каждый, и тогда он придет неожиданно. Тот, кто следовал этому принципу, бесспорно, скажет (Sat. I, 1, 118–119), что он прожил жизнь счастливым (se vixisse beatum) и уйдет из нее «как насыщенный гость уходит с пира».

Гораций нигде (ни в одах, ни в посланиях) не изложил свои взгляды систематически, однако отсутствие каких бы то ни было противоречий в его философских афоризмах, на первый взгляд беспорядочно рассеянных по всему корпусу его сочинений, ярко свидетельствует о том, что его философские воззрения были хорошо продуманы и представляли собой стройную систему.

Опубл.: Историко-философские исследования (препринты докладов участников методологического семинара по проблемам истории философии при Совете молодых ученых Института философии АН СССР).

М., 1989. С. 2–9. Печатается по публикации.

живает специального анализа употребляемое Горацием слово otium = греч.

ἀταραξία (сравн.: Ep. I, 82; II, 85–86; III, 128; usener, fr. 519 = Clem. Alex.

Strom. VI, 2, p. 266, 39).

Классическая филология как компонент высшего гуманитарного образования