Труды по россиеведению. Выпуск 6

Винить за это людей нельзя. Во-первых, для большинства обнищание как следствие банкротства советской системы стало шоком, особенно на фоне чрезмерного материального расслоения. А во-вторых, не менее, а для многих и еще более ужасным было разрушение самого понятия «государство». И дело даже не в том, что исчезли привычные советскому человеку институты социальной и правовой защиты (те же парткомы, исполкомы, профкомы и т.п.), а адекватной замены не возникло. Сохранившиеся институты (прежде всего охраны и защиты права) не только перестали качественно выполнять свои основные функции, как это бывает сразу после революций, но и нередко сами становились угрозой для личной и имущественной безопасности людей. Так что стремление к «порядку» было вызвано не мечтой о «твердой руке» (диктаторе), а потребностью в устойчивом правовом режиме работы государственных институтов, непосредственно контактирующих с гражданами.

В наши дни (с начала 2000-х годов) приоритеты общества изменились. В ситуации сравнительного материального благополучная, которым мы обязаны положительной конъюнктуре на сырьевом рынке, и видимости порядка85 на первое место вышла другая идея – имперского величия, подобного тому, какое, по мнению большинства, имел СССР. Тут не важно, уловил ли этот «народный тренд» Президент или он сам – через контролируемые средства массовой информации – убедил большинство в необходимости восстановить утраченное советское влияние. Скорее, процесс был обоюдным. В результате утверждения этого приоритета в обществе закрепилось персоналистское понимание власти, ибо имперское величие всегда предполагает фигуру всевластного вождя и никогда – правовой тип власти.

Лично я считаю, что классифицировать страны по степени «величия», как это делают политологи86, занятие довольно вредное. Но если соглашаться с такой классификацией, то нужно будет согласиться и с тем, что величие определяется не огромной территорией и военной мощью, а рядом объективных параметров (прежде всего продолжительностью жизни и уровнем здоровья населения, качеством образования, сырьевыми ресурсами, уровнем инвестиций и инноваций, качеством государственного управления и др.). М.Ю. Урнов на основе анализа многочисленных источников провел по таким параметрам сравнение России с наиболее развитыми странами мира и пришел к выводу, что при оптимистическом варианте развития Россия в ближайшие 50 лет может стать лишь «средней / региональной державой» (24, с. 35). Не случайно, как он отмечает, «причины, подтолкнувшие российскую власть отказаться от использования применительно к России термина “великая держава”, во многом кроются в многочисленных ресурсных проблемах страны» (24, с. 7).

Таким образом, сегодня от общества еще меньше, чем 25 лет назад, можно ожидать «заказа» на создание конкурентной политической системы. Приходится рассчитывать лишь на ту часть политической элиты, которая при всей своей сервильности ради самосохранения способна сформировать институциональные условия для устойчивой системы политической конкуренции.

По моему убеждению, сломать персоналистскую (а потому и патерналистскую) парадигму можно лишь через создание определенной модели власти и именно с ее помощью. (За такую позицию автора не раз критиковали его мировоззренческие единомышленники, которые убеждены, что лишь сама логика политического процесса рано или поздно приведет к изменению общественного сознания и иному поведению общества.) Опора этой модели – рациональные мотивы политических акторов. Им должно быть не только безопасно, но и выгодно применять свои полномочия, когда, опять же выражаясь языком экономической науки, издержки и риски акторов минимизируются, а их выигрыш максимизируется.

Список литературы

1. Авакьян С.А. Конституция России: Природа, эволюция, современность. – 2 изд. – М.: РЮИД: «Сашко», 2000. – 528 с.

2. Андреева Л.А. Феномен религиозного индифферентизма в Российской империи // Общественные науки и современность. – М., 2008. – № 4. – С. 114–124.

3. Аузан А.А. «Колея» российской модернизации // Общественные науки и современность. – М., 2007. – № 6. – С. 54–60.

4. Батурин Ю.М. Конституционные этюды. – М.: Институт права и публичной политики, 2008. – 80 с.

5. Булгаков С.Н. Избранное / Сост., автор вступ. ст. О.К. Иванцова. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. – 734 с.

6. Васильева С.В. Конституционно-правовой статус политической оппозиции. – М.: Институт права и публичной политики, 2010. – 234 с.

7. Вестник Конституционного Суда РФ. – М., 1994. – № 6. – 65 с.

8. Горький М. Если враг не сдается – его истребляют // Правда. – М.,1930. – 15 нояб.

9. Конституционное совещание: Информационный бюллетень. – М., 1993. –№ 3, Дек. – 167 с.

10. Кудашев А. Конституционное собрание // Основные элементы демократии / Пер. с нем. К.Р. Новожиловой. – СПб.: Изд-во Европейского дома: Хронограф, 1993. – 134 с.

11. Ламетри Ж.О. Человек-машина // Ламетри Ж.О. Избранное. – М., 1983. – С. 169–226.