Труфальдино

— Здорово, парни, как дела? У меня тут для вас информация есть — у нас в области организуется профсоюз ментовской. Формально он будет представлять сотрудников любых правоохранительных органов, но, по факту, в основном нас, ментов. Членство определяется внесением в кассу профсоюза одного процента от заработка по основному месту работы. Так как формальностей много и расчетного счета пока нет, кто желает вступить, то бланк заявления у меня подписывает и наличкой один процент согласно расчетного листа мне ежемесячно отдаете. Ну что, кого записывать? Нет желающих? Ну ладно, вы знаете, где меня искать.

Через полчаса в подвал, с шумом и грохотов, ввалился Руслан.

— Здорово! Я что мне парни говорят…

— На! — я протянул приятелю бланк заявления о вступлении в профсоюз работников правоохранительных органов «Сутяжник»: Подпиши и двадцать два рубля мне ложи на стол.

— Стой, какой подпиши⁈ — Руслан даже ладошками от меня отгородился: — Ты что⁈ Нас же всех уволят без разговоров…

— Руслан, я тебя обычно мало, о чем прошу, но тут я тебя прошу — подписать заявление и внести деньги. Это мне лично очень надо…

По лицу Конева я видел, что он категорически желает мне отказать, но поругаться мы не успели — в подвал, ломая ноги, спустился начальник уголовного розыска.

— Конев! Работы мало? Бегом в кабинет, там тебя люди ждут! — гаркнул товарищ майор на моего приятеля, после чего обернулся ко мне:

— Громов, что делаешь?

— Отчет готовлю, товарищ майор, завтра сверка с УВД.

— Отчет — это хорошо. — майор, успокаиваясь, сел на, скрипнувший под ним, расшатанный стул для посетителей: — А то мне тут сказали…

Тут взгляд товарища майора скользнул по моему столу и уперся в кипу бланков заявлений о приеме в профсоюз.

— Это что? — начальник УРа сипел, как будто увидел змею или сам стал гадюкой, тыча пальцем в безобидные бумажки: — Это ты чем в служебное время занимаешься?

— Профсоюзной работой, имею право заниматься этим в служебное время и в служебном помещении.

— Громов, вот скажи пожалуйста, почему с тобой все так сложно? Может ты правда на гражданку пойдешь, а?

— Я вот одного не пойму, Александр Александрович, чем вам так профсоюз насолить успел? Я же понимаю особенности работы в милиции, просто хочу, чтобы хотя бы минимально наши права защищались. Вот, допустим дежурка, если она работает как положено — сутки через трое, то у них переработка получается восемь часов в неделю, которую им не платят, но с учетом, что дежурный часа два сдает смену после суток, там еще больше получается. Так?

— Ну, так? — тряхнул моржовыми усами майор.

— Но у них по факту получается сутки через двое, так там совсем переработка будет зашкаливать. А нас возьмите. Давайте посчитаем, что мы работаем годами с одним выходным в неделю, а в выходной день переработка по закону идет в двойном размере. А если я, к примеру, отдежурил в понедельник, то есть двадцать четыре часа из сорока часов еженедельной выработки уже закрыл, то у меня остается всего шестнадцать часов работы. Получается, я утром вторника ухожу домой, а на работу выхожу только в четверг и пятницу отрабатывая их и все, я рабочую неделю отработал.

— У нас поэтому пенсия раньше, в сорок пять можно пойти…

— Вы мне, Александр Александрович, сказку не рассказывайте. Пенсия раньше у нас потому, что мы после сорока пяти лет ни жулика не способны догнать, ни задавить его, потому что здоровья уже нет, а во-вторых, потому, что мы должны служить в особых условиях, то есть там, куда нас посылают…

— Громов, никто тебе дополнительно платить не будет…

— Но выплаты за сверхурочную работу у нас в министерстве предусмотрены?

— Не знаю…- майор отвел глаза в сторону: — Но тебе башку просто оторвут за это.

— Оторвут — значит оторвут. — я пожал плечами: — Вы знаете, за неделю, пока вы решали, как меня половчей уволить, я себе и работу на «гражданке» нашел, где в пять раз больше платят, и работал, как белый человек, с девяти часов до восемнадцати.

— Так, может быть ты туда и пойдешь? — с надеждой спросил начальник.

— Нет, пока здесь поработаю, у вас тут веселее. Кстати, вас вписывать?

— Куда вписывать? — майор уже стал подниматься по ступеням наверх, но, услышав последний вопрос, заинтересовался и спустился обратно: — Куда и кого ты вписывать собрался?

— Вас, руководителей. Я понимаю, что вам в профсоюз нельзя, но вы же тоже на износ работаете, поэтому спрашиваю — вас в таблицу сведений о отработанном фактическом времени включать? –я иезуитски улыбнулся: — У вас, наверное, заработок сразу раза в полтора вырастет.

На несколько секунд майор «завис», видимо, перед глазами, как вишенки на экранах игровых автоматов, запрыгали цифры тех бесконечных часов, что он отсидел в своем кабинете, но начальник уголовного розыска смог пересилить соблазн.

— Не искушай меня, демон. — Александр Александрович погрозил мне пальцем, после чего осенил крестным знаменем: — Была бы святая вода, окропил бы. Не надо нас с замом моим никуда вписывать. Вас то, молодых придурков, скорее всего накажут, но не сильно, а нам с Владимиром Николаевичем до пенсии доработать не дадут.