Труллион (Аластор 2262)

Глаза Дюиссаны полыхнули огнем: «Кто смеет говорить обо мне такие вещи? Это гнусно! Трусливо! Ничего — я знаю, кто на меня клевещет. Никогда ему не прощу, никогда!»

«Постой, постой! — протестовал Перинда. — Все это не более, чем сплетни — не могу сказать, кто их распространяет. Нужно удостовериться...»

«Ждите меня здесь! — приказала собравшимся Дюиссана. — Не уходите, пока не вернусь. Меня оболгали, унизили — по меньшей мере дайте мне возможность оправдаться!» Дюиссана в ярости выпорхнула из беседки, чуть не столкнувшись с заходившими промочить горло лордом Дженсифером и его старым приятелем, лордом Аландриксом.

«Звездные взрывы и коллапсы! — воскликнул Дженсифер. — Это еще кто такая? И на кого она так разозлилась?»

Администратор поспешил извиниться: «Кандидатка в шерли «Танчинаров», милорд».

Дженсифер с удовольствием расхохотался: «Она приняла самое мудрое решение в своей жизни, избежав печальной участи! Наисоблазнительнейшая пташка, честно говоря. Не прочь был бы сорвать с нее хламиду».

«Такая возможность почти наверняка не представится», — холодно заметил Глиннес.

«Смотри, какая самонадеянность! Наступают перемены, однако. «Горгоны» — не те, что прежде!»

«Если ваша казна выдержит столь рискованное предприятие, может быть, нам удастся организовать встречу?»

«Даже так? Сколько вы готовы выложить на бочку?»

«Три тысячи, пять, десять тысяч — сколько хотите».

«Вздор! «Танчинары» и двух тысяч не наскребут, забудь о десяти!»

«Сколько бы вы ни поставили, деньги найдутся».

Лорд Дженсифер задумчиво кивнул: «Из этого что-нибудь может получиться. Десять тысяч, говоришь?»

«Почему нет?» — Глиннес обвел взглядом беседку. Все присутствовавшие «Танчинары» прекрасно знали, что в казне команды было от силы три тысячи озолей, но беспокойство выдавал только Перинда.

«Хорошо! — деловито ответил лорд Дженсифер. — «Горгоны» принимают вызов. В свое время будут сделаны необходимые приготовления». Он повернулся, чтобы уйти — как раз в тот момент, когда в беседку промаршировала разгневанная Дюиссана Дроссет. Ее золотистые кудри слегка растрепались, глаза горели торжеством и яростью. Бросив на Глиннеса ненавидящий взгляд, она ткнула бумагой в грудь Перинды: «Вот! Пришлось вынести неудобство, что-бы заткнуть рты мстительным сплетникам! Читайте! Довольны?»

Администратор внимательно изучил документ: «Насколько я понимаю, передо мной врачебная справка, удостоверяющая целомудрие поименованной Дюиссаны Дроссет и скрепленная подписью доктора Ниамета. Что ж, этот неприятный вопрос можно снять с повестки дня».

«Не спешите! — вмешался Глиннес. — Каким днем датирована справка?»

«Что за мерзавец, подумать только! — взорвалась Дюиссана. — Я сегодня справку получила, только что!»

Перинда кивнул и сухо добавил: «Доктор Ниамет не указал время с точностью до минуты, но настаивать на повторном обследовании в присутствии представителей команды было бы, на мой взгляд, излишне».

Лорд Дженсифер подошел ближе: «Очаровательное создание! Драгоценнейшая, к чему связываться с деревенщиной? «Горгоны» — галантная, благовоспитанная команда, у нас тебе будет гораздо лучше!»

«Благовоспитанность не помогает выигрывать в хуссейд, — заметил начинавший злиться Перинда. — Если тебе не терпится щеголять голышом после первого матча, ступай к «Горгонам», в этом они не подведут».

Дюиссана бросила на лорда оценивающий взгляд и с некоторым сожалением покачала головой: «Мне разрешено выступать только с «Танчинарами». Вам придется просить не меня, а моего отца».

Дженсифер возвел очи к устланному пальмовыми листьями своду беседки, будто призывая некое божество засвидетельствовать предъявляемые к нему непомерные требования, после чего низко поклонился: «Всего наилучшего!» Отдав честь «Танчинарам», аристократ наконец покинул таверну.

Перинда воззрился на Глиннеса: «Шутки шутками, а где мы возьмем десять тысяч озолей?»

«А где их возьмет лорд Дженсифер? Еще недавно он пытался занять деньги у меня. Кто знает, что будет через пару месяцев? Подождите, десять тысяч нам покажутся карманной мелочью».

«Кто знает, действительно, кто знает? — пробормотал администратор и вздохнул. — Вернемся, однако, к Дюиссане Дроссет. Будет она нашей шерлью или нет?»

Никто не возразил — точнее, встречаясь глазами с пылающим взором Дюиссаны, никто не осмелился ничего сказать. Тем дело и кончилось.