Труллион (Аластор 2262)

Шайра и Маруча вернулись паромом поздно вечером. Маруча устала и сразу пошла спать. Шайра, тем временем, присоединился к Джуту, Глиннесу и Глэю на веранде и рассказал обо всем, что видел: «Попались тридцать три пирата. Посадили их в клетки на площади. Все приготовили у них перед глазами. Бывалый народ старментеры, надо признаться, тертые калачи! Так и не понял, какой они породы. Одни вроде эхалиты, другие — сатагоны, а самый долговязый белокожий тип, по слухам, с Блавега. Не повезло им, что и говорить! Сорвали с них одежду, выстроили голышом, выкрасили на позор: голова зеленая, одна нога красная, другая — синяя. Всех охолостили, само собой. О, прутаншир — не для слабонервных! А музыка-то, музыка! Сладостная, как цветочный мед, странная, терпкая. Так и кажется, что смычками прямо по нервам водят... Ну так вот, значит, вскипятили большущий котел с маслом, подвезли передвижной кран. Треваньи — человек восемь — принялись дудеть и пиликать на рожках и фиделях. Как у банды матерых стервецов получается такая слезливая музыка? От нее мороз по коже, все внутри сжимается и во рту чудится привкус крови! Главный констебль Филидиче присутствовал, но казнью руководил старший агент Геренс. Старментеров по одному зацепляли крюками, поднимали и окунали в кипящее масло, а потом растягивали на высоченной дыбе. Не знаю, что страшнее — их вой и рев на фоне скорбной музыки или сама эта музыка сумасшедшая. Люди опускались на колени, кое у кого случились припадки, другие что-то кричали — от ужаса или от радости, не могу сказать. Не пойму, что и думать... Последний бандит отдал концы примерно через два часа».

«Хмф! — подвел итог Джут Хульден. — Во всяком случае, теперь старментеров на Труллион силком не затащишь. И то хорошо».

Глиннес слушал брата испуганно, как завороженный: «Не пойму, зачем такие страшные пытки, что даже старментеров жалко?»

«Затем, что страшные, — ответил Джут. — Что тут понимать?»

Глиннес с усилием сглотнул, хотел сказать несколько вещей одновременно и ничего не сказал.

Джут поинтересовался: «Теперь, когда ты знаешь, чем кончают старментеры — тебе захочется стать космическим пиратом?»

«Никогда!» — с глубоким убеждением объявил Глиннес.

Джут повернулся к Глэю: «А тебе?»

«Я никого не собирался грабить и убивать, так или иначе».

Джут хрипло рассмеялся: «По меньшей мере один из вас отказался от мечты нажиться грабежом».

Глиннес заметил: «Мне не понравилось бы слушать музыку, когда людей пытают».

«А почему нет? — возразил Шайра. — В хуссейде, когда позорят шерль, играют дикую торжественную музыку. Оркестр придает церемонии особый вкус, как щепотка соли — куску мяса».

Глэй решил высказаться: «Акадий считает, что очищение нужно каждому, а кошмар порой приносит очищение».

«Может быть, — отвернулся Джут. — Мне чужие кошмары ни к чему, своего хватает». Все поняли, о чем он говорил. С тех пор, как пропала его малолетняя дочь, Джут охотился на мерлингов как одержимый, почти каждую ночь.

«Ну ладно, старментерами вы, олухи, быть не желаете. Кем же вы станете? — поддразнивал братьев Шайра. — Допуская, что вас не прельщает перспектива остаться прихлебателями в родном гнезде».

«Буду играть в хуссейд! — заявил Глиннес. — Не хочу рыбачить. Соскребать кауч со скал тоже не хочу». Он вспомнил отважный бежево-пунцово-черный крейсер, сбивший корабль старментеров: «А то возьму да поступлю на службу в Покров. У них жизнь, полная приключений».

«Ничего не знаю про Покров, — многозначительно произнес Джут, — а насчет хуссейда могу дать пару полезных советов. Ежедневно бегай по восемь километров, чтобы не выдыхаться на поле. Тренируйся на стадионе — прыгай через купальни, пока не почувствуешь, что не упадешь в воду, даже если станешь играть с завязанными глазами. И дай покой девчонкам, а то скоро во всей префектуре не найдется девственницы для нашей команды».

«В последнем отношении имеет смысл рисковать», — заверил его Глиннес.

Глядя на Глэя, Джут нахмурил черные брови: «Ну, а ты что будешь делать? Останешься дома?»

Глэй пожал плечами: «Будь моя воля, я странствовал бы с одной планеты на другую».

Мохнатые брови Джута поднялись: «На космические путешествия нужны деньги. Где ты их возьмешь?»

«По словам Акадия, деньги можно сделать. Он побывал на двадцати двух планетах, зарабатывая в портах на жизнь и на полеты».

«Хмф. Все может быть. Не бери пример с Акадия, однако. Он ничего не привез из далеких миров, кроме бесполезной эрудиции».

Глэй слегка задумался. «Если это так, — сказал он, — а это должно быть так, потому что ты так говоришь — значит, свойственные Акадию умение ладить с людьми и обширный интеллект были приобретены здесь, на Труллионе, что только говорит в его пользу».

Джут, не относившийся к числу неспособных признавать поражение, хлопнул Глэя по спине: «В тебе он нашел надежного поклонника, это уж точно!»

«Я благодарен Акадию, — отозвался Глэй. — Он многое мне объяснил».

В голове у Шайры вечно копошились похабные мыслишки. Он лукаво пихнул Глэя локтем: «Похоже на то, что ночные похождения умудрили Глиннеса не меньше, чем тебя — нравоучения Акадия».