Труп на английской лужайке

Время шло, они сидели в маленьком уютном ресторане в Брандоне, элегантном и довольно изысканном для такой глуши. Кавалер не спускал с Юли восхищенных глаз, предупреждая каждое ее желание. Он был галантен, предупредителен, смотрел на нее затуманенным восхищенным взором, и Юля начала испытывать беспокойство. Он что, с ума сошел? Может, это его машина сбила? Она все пристальнее всматривалась в его глаза, силясь разглядеть подвох, но взгляд инспектора был счастливо безмятежен.

«О господи! Да он же влюбился в меня!»

От этого открытия Юля едва не упала со стула.

«Спокойно», – одернула она саму себя, не переставая улыбаться инспектору прежней, уже, кажется, навечно приклеившейся к ней восхищенной улыбкой. Она еще раз взглянула на своего визави и едва не расхохоталась, представив себе на минутку лицо инспектора, узнай он, кто сидит перед ним! Но лицо инспектора было по-прежнему безмятежно.

Ну, голубчик, теперь ты попался!

Юля вытащила из сумки блокнот и, взглянув на размякшего от любви старшего детектива из-под опущенных ресниц, написала:

«Уильям, чем вы занимаетесь? Вы до сих пор ничего мне про себя не рассказали! Вы или очень скромны, или невероятно загадочны!»

Инспектор, тихо млевший от счастья в кресле напротив, был польщен подобным комментарием.

– Я детектив, – расправив плечи и сделав грозное, но обаятельное, как он себе это представлял, лицо, таинственно прошептал:

– Старший детектив инспектор Хоггарт.

Эффект немного портила глухота дамы, ибо она не могла полностью оценить тонкость подачи информации. Но выражение ее лица заставило инспектора тут же забыть об этом.

«Детектив?! Настоящий?!» – написав вопросы, Юля восторженно взглянула на своего кавалера. Тот покраснел и проглотил наживку.

«Никогда не встречала настоящих детективов! Вы занимаетесь раскрытием настоящих преступлений?»

Инспектор вновь самодовольно улыбнулся. «Она не только красива, но и умна, – решил про себя инспектор, – а ее немота, пожалуй, даже плюс!» Он сладко вздохнул, взглянул на сидящую напротив красавицу, восхищенно взирающую на него широко распахнутыми глазами, и решил, что мисс Кендал просто воплощение идеальной жены, тихая и молчаливая.

Последнее его тут же испугало! Он едва не подавился от дикой мысли, посетившей его одурманенную голову. Жена?!

«А что, – тут же одернул он себя. – Может, поэтому ее лицо и показалось ему так неуловимо и мучительно знакомым, потому что воплощало идеал его женщины? Красива, умна, несомненно, образованна, так еще и не будет изводить с утра до ночи пустой болтовней!»

Юля насторожилась. Неужели она допустила ошибку, спросив его о профессии? Инспектор как-то странно дернулся, потом напрягся, словно собираясь вскочить с места, потом снова дернулся. Юля сжалась, как пружина, готовая дать деру в любую секунду. Однажды она уже сбежала у него из-под носа, сможет и еще раз! Удар бутылкой по голове, сумка уже зажата в руке, короткий бросок к двери, а там свернуть в ближайший переулок и бежать не останавливаясь. Юля едва заметно приподнялась на стуле.

Но в лице инспектора уже поселилось новое, еще более неадекватное, выражение вселенского восторга, он снова обмяк и теперь с умилением тянул к Юле свои руки.

Господи, да он совсем спятил! Или слепой, или законченный идиот, напрочь лишенный вкуса.

Между тем инспектор нежно и бережно взял ее руку в свои и с неподдельным умилением стал рассматривать ее тонкие пальчики, казавшиеся крохотными в его огромной мужской ладони.

Юля потрогала свой копеечный рыжий шиньон, больше похожий на мочало, чем на волосы. На месте. Он его, что ли, так привлек? Макияж она теперь накладывала по принципу как менее узнаваемо, а не как больше идет. Или она себе льстит? Что ж его, бедного, так зацепило?

Она еще раз взглянула на инспектора, и сердце ее наполнилась щемящей жалостью. Ей-богу, слабоумный! Он же младше Юли лет на восемь, не меньше, может, ему материнского тепла не хватает? Сидящий напротив инспектор счастливо улыбался своей даме.

«Так. Не раскисать, – подбодрила себя Юля. – Перед тобой враг, а к врагам жалости не испытывают. Он едва не упек тебя за решетку», – встряхнула она сама себя, пытаясь отогнать неуместное сочувствие к невинно пострадавшему парню.

Образ камеры с решетками на окнах помог. Она встрепенулась и написала следующий вопрос, придерживая блокнот локтем, чтобы не ерзал по столу, ее левая рука все еще находилась в плену у инспектора.

«А сейчас тоже что-то расследуете?»

Инспектор сделал загадочное лицо, которое не оставляло сомнений: расследуется нечто ужасное и грандиозное.

«Расскажите! – Юля состроила гримасу, долженствующую выражать любопытство, восторг, благоговение. Судя по тому, как раздулся инспектор, ей это удалось. – Наверняка это что-то невероятно запутанное! Ограбление? Похищение? Убийство?» – строчила Юля в блокноте.

Инспектор сидел с непроницаемым лицом и светился не хуже лампочки Ильича. Владелец ресторана мог бы сэкономить на освещении, если бы догадался выключить часть светильников в зале.

«Умоляю! Расскажите мне!» – продолжала увещевать инспектора Юлия.