Труп не может больше ждать

– Я все еще начальник тайной полиции, – продолжал он. – И нахожусь здесь по деликатному поручению.

– Никаких деликатных поручений, – сказала я. – Вам придется найти себе какую-нибудь другую блондинку, которой нравятся гитары при луне и всякая прочая ерунда. Мне все это неинтересно! Рафаэль медленно покачал головой.

– Я не покупаю девиц в гарем президента, – уныло сказал он. – У него нет гарема, Мевис. Он стар и толст. И получает удовлетворение от того, что вешает экс-генералов за ноги, а не за шею.

– Простите, – пробормотала я. – Но когда вы заговорили о деликатном поручении, я подумала…

– Я знаю, – Он глубоко вздохнул. – И в Калифорнии такой теплый климат. У нашего нового президента есть сын по имени Артуро, но его больше знают под именем "Баснословный".

– Почему Баснословный?

– У него баснословный аппетит на две вещи в жизни, – объяснил Рафаэль. – На женщин и на деньги. Он не зарабатывает деньги, и он их не копит – он их просто тратит. Но деньги тратит он баснословно – и баснословные женщины очень и очень любят такие баснословные траты.

– Хорошее имя Артуро, – весело сказала я. – Может быть, вы меня сможете представить ему? Вы же знаете, я всегда любила эти гитары и прогулки в лунные ночи! У меня самой такой латиноамериканский темперамент. Румба, самба, ча-ча-ча… Вы только скажите, и я спляшу что угодно!

Рафаэль вовсе не обратил на мой намек никакого внимания.

– Народ моей страны очень любит Артуро, – сказал он. – Для них он фигура романтическая, но для меня он просто слюнтяй! К сожалению, он богатый и влиятельный слюнтяй, так что мне придется о нем позаботиться!

– Вы имеете в виду его убийство?

– Нет, дура! – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Моя работа как раз состоит в том, чтобы никто не смог доставить себе такое удовольствие. Новому президенту нужны деньги, экс-президент все, что только мог, унес с собой в Бразилию. Это кризис, вы понимаете? Президент должен занять денег, но очень осмотрительно, потому что в народе возникнут волнения, если это станет известно. Вот почему Артуро сейчас здесь: отец послал его с поручением совершить частную сделку получить ссуду у какого-нибудь финансиста в Лос-Анджелесе.

– Рафаэль, – мягко сказала я, – Мне очень жаль, но у "Рио инвестигейшн" просто нет таких денег.

– Мевис! – сказал он с восхищением, – Я всегда говорил, что вы не глупая, а просто непонятливая. Я ошибался, должен признать это! Я пришел сюда не за деньгами. Даже "Рио инвестигейшн" не смогла бы выложить десять миллионов долларов на стол. Я здесь потому, что моя работа – охранять Артуро, а даже перед нашим отъездом уже ходили слухи о каком-то заговоре. Я ободряюще улыбнулась.

– Почему вы не сказали мне об этом сразу? Вам никого не найти лучше меня, Рафаэль! Для вас мы будем охранять его и днем и ночью! Только ради вас я не Отойду от Артуро ни на шаг, пока он здесь. Только ради вас мне придется принять от него бриллианты, автомобили и яхты, которые он захочет мне подарить, и…

Рафаэль подскочил на стуле. Его кулак ударил по столу, и от сотрясения застежка моего лифчика едва не расстегнулась.

– Я сам присмотрю за Артуро! – прорычал он. – Мне не нужна помощь! Вы знаете, Мевис, я человек скромный. Но это чистая правда, когда я говорю, что я человек исключительного ума и рассудка, стреляю без промаха, а моя исключительная сила равна быстроте моего ума! Мне не надо помощников, чтобы охранять Артуро!

– Ну, хорошо, хорошо, – сказала я, поправляя бретельку. – Тогда какая же помощь вам нужна?

– Прошлой ночью, – сказал Рафаэль, закуривая черную сигару, – а еще точнее, сегодня утром, Артуро разбудил меня. Он услышал, что в нижнем этаже дома, который мы сняли на Биверли-Хиллз, кто-то ходит. Он послал меня узнать, в чем дело.

– Что-то случилось?

– Он был прав. Там действительно был человек, по всей видимости, какой-то заговорщик.

– Вы его поймали?

Он выпустил в потолок струю черного дыма и попытался обрести скромный вид.

– К чему этот вопрос? – сказал он. – Меня называют "Черная смерть". Вы не забыли?

– Но если вы его поймали, то что вам нужно? – спросила я.

– Мне уже как-то приходилось сталкиваться с вашей полицией раньше, – неторопливо проговорил он. – Работает она быстро и честно, на совесть. Но они так глупо настаивают на формальностях. Они требуют объяснений, утверждений, протоколов, ведут расследование. И пишут обо всем в газетах, что в данном деле совсем нежелательно.

Я безнадежно покачала головой.

– Чуть потише! Я опять не понимаю, о чем вы говорите.

– Но в этом и заключается главная моя трудность, – честно признался он. – Вы помогаете мне избавиться от тела, Мевис, а я плачу вам двойной гонорар. Вы знаете Лос-Анджелес, вы можете показать мне место, где все будет тихо и спокойно и никто ничего не узнает.

– Вы лучше пошлите за гадалкой, – сказала я. – Я все еще ничего не понимаю.

– Я не могу пойти в полицию, – прорычал он. – Это вам понятно? В таком случае, что еще мне остается делать? Я не могу оставить его у себя, я не могу продать его, я не могу даже плюнуть на это дело. Значит, мне надо избавиться от него.., с вашей помощью!