Труп в холодильнике

Чуть дальше по коридору была невзрачная дверь. Как и сказала Аня Миленко, на притолоке Надежда нашла ключ. Оглядевшись по сторонам, она открыла этим ключом дверь и проскользнула в кладовку.

Внутри было темно и пахло пылью и какой-то бытовой химией.

Через пару минут глаза Надежды привыкли к темноте, и она разглядела полки, заставленные коробками и банками с какими-то моющими и чистящими средствами.

Мимо кладовой по коридору кто-то прошел. Шаги приблизились, возле двери ненадолго задержались и наконец удалились. Надежда облегченно вздохнула: она представила, что кто-нибудь из сотрудников клиники застанет ее здесь, в кладовой. Объяснить это будет довольно трудно.

Прошло еще несколько минут.

За дверью снова раздались осторожные шаги. Дверь с негромким скрипом открылась, пропустив женский силуэт, и снова захлопнулась.

– Вы здесь? – послышался приглушенный голос.

– Аня? – прошептала Надежда, пытаясь рассмотреть в темноте лицо вошедшей.

– Да, это я... – отозвалась та негромко. – Зачем вы пытались меня напугать? Зачем угрожали милицией?

– Я просто хотела показать вам всю серьезность положения.

– Что вы знаете об Алене? – Девушка придвинулась к ней вплотную, схватила за руку. – Куда она пропала? Где ее носит три дня? Она опять влипла в какие-то неприятности?

– Вы с Аленой были подругами? – спросила Надежда вполголоса.

– Были?! – вскрикнула Аня. – Значит... значит, она умерла? Я боялась, что этим все кончится!

– Вовсе не этого ты боялась. – Надежда решила, что с этой девицей надо быть построже. – Ты боялась, что Алена сойдет с катушек и сама кого-нибудь убьет, ведь так? Скажи, это ведь ты помогла ей выбраться из клиники?

Вместо ответа Анна вдруг бурно разрыдалась. Как ни прислушивалась, Надежда не смогла уловить в рыданиях фальши, видно, за три дня безвестности Анна дошла уже до ручки. Надежда не мешала ей плакать, не пробовала успокоить – она решила, что девушка должна выплакаться, выплеснуть таким образом эмоции.

Только когда рыдания стихли и перешли в негромкое всхлипывание, Надежда повторила свой вопрос.

– Да... я время от времени помогала ей выходить в город и даже давала Алене свой паспорт.

– Вот что, моя дорогая, – Надежда присела на большую хозяйственную коробку, судя по запаху, заполненную дешевым стиральным порошком, и потянула Аню за собой, – давай-ка по порядку. Ведь я знаю, что ты с Аленой после того случая отношений не поддерживала, или все матери врала?

– Раз все знаете, чего спрашиваете? – буркнула Аня раздраженно. – Ну ладно, слушайте...

Аня работала в больнице сменной медсестрой. Это мать уговорила ее пойти после школы в медицинское училище – дескать, профессия в руках, верный кусок хлеба.

– Кусок хлеба! – фыркнула Аня. – Сухая корочка! Работа тяжелая, зарплата маленькая, вечно не спавши, а что видишь? Уколы да капельницы! Еще и горшки за больными выносить заставляли!

– Ну, шла бы потом в медицинский институт... – вставила Надежда, – стала бы доктором...

– Угу, а кто работать будет? Никто не поможет, да еще и мать на моей шее.

По первости Аня бралась за любую работу, бегала по уколам, нанималась в сиделки к тяжелым больным, но по прошествии некоторого времени поняла, что сил у нее больше нет, а денег в доме не прибавляется. И вот когда примерно год назад ей представился случай перейти в частную лечебницу, Аня согласилась не раздумывая.

Зарплата там была выше раз в пять, больных под надзором меньше, везде чистота, порядок, кормят на работе отлично... А что пациенты опасные, так это еще сравнить, кто хуже – алкаш какой-нибудь замурзанный, который все мозги пропил и под себя ходит, или интеллигентный старичок Аристарх Андреевич, что находится у них в спецкрыле. Тихий такой, милый, лет пятнадцать назад отравил газом своих соседей – мать, сына и беременную невестку. Сейчас все больше книжки читает и музыку классическую слушает. А еще стихи учит, говорит, очень от склероза помогает.

Так что Аня решила рискнуть, только матери не сказала, что в частной психушке работает, чтобы та про ее большие заработки не пронюхала.

И вот тут-то она Алену и увидела. Оказывается, давно она здесь находится.

– Подробно расскажи про ту историю, что двенадцать лет назад случилась, – снова вклинилась Надежда.

Даже в полутемной кладовке стало видно, как Аня помрачнела.

– Это ужасно... – тихо сказала она, – про это лучше не вспоминать... Алена... она вообще очень любила парней мучить. И не только парней, мы-то с ней с первого класса знакомы, так вот она всегда то подружится с кем-нибудь, то вдруг раз – как отрезало, и без всякой причины. Девчонка та вначале понять ничего не может – что случилось? В чем дело? А Алена мало того что сама с ней раздружится, так еще и всех против нее восстановит – насмехаться начнет, наговорит про нее такого, чего и не было никогда...

– И с тобой так было? – прямо спросила Надежда.