Труп выгоревших воспоминаний

Я уже выезжала пару раз на излюбленное надзирателем место, но мне ещё не доводилось стрелять по мишеням. Я наблюдала за процессом учебы, которому вскоре буду отдавать большую часть свободного времени. Надзиратель считает меня одаренной ученицей, и, никогда не забывает упрекнуть меня в моей мягкости к мишеням. Я прекрасно вижу это сама, но никогда не перебиваю надзирателя, дающего мне немного дельных советов и ,временами, намекающий на пару частных уроков. Я отказываюсь, говоря не только ему, но и себе что я стану жёстче. Надзиратель ждёт, однако, если присмотреться, можно заметить как его терпение подходит к концу. В такие моменты он провожает меня в компьютерный класс и просит взломать сайты крупных компаний. Таким образом надзиратель выпускает накопившейся пар и даёт мне второй шанс оправдать себя. Я не сопротивляюсь. Здесь никто не сопротивляется. Привычку сопротивления у нас отобрали впервые недели пребывания на базе. Я мимолетно ловлю себя на мысли, что изо дня в день становлюсь роботом, выполняя чужие приказы, не имея способности делать что-то своё. Это нахождение исчезает так же быстро как и появляется. Я мысленно утверждаю себя что я все ещё я. А если я это уже не я, тогда эта судьба мое предназначение. Я уже получила на сегодня два задания, одно из которых поспешно провалила. У меня нет возможности завалить второе задание и получить неминуемое высказывания о моей бездарности ещё раз. Поэтому я без лишних слов включаю монитор компьютера и бегло прихожусь по клавиатуре пальцами.

Марина задумчиво смотрела на меня. Она уже закончила с трупом – шаром, и скоро должна приступить к нашему пугало, которое уже успели доставить в морг, пока я предавалась воспоминаниям и читала привлекшую меня статью. Раньше, я бы с лёгкостью высказала свои предположения, касающиеся предположительного убийцы несчастных девочек. Сейчас же, я обязана проанализировать все интересующие меня аспекты и понять, а на верном ли я нахожусь пути, обвиняя одного человека, с которым у меня связаны несколько лет хороших и в одно время плохих мгновений своей жизни. За два дня, что мы ведём расследование, у нас появилось как минимум трое убийц, по сути двое, ведь о третьем знаю лишь я. А я открывать пока карты не планирую. Для этого мне нужно не только вернуться на родину, но и встретиться со своим надзирателем. Похоже, он этой встречи и добивается. Но зачем? Я же порвала и разрезала все способы общения с надзирателем два года назад. Теперь я была предоставлена сама себе. Моего подозреваемого не интересуют особы, достигшие восемнадцати лет и прошедшие ряд определенных испытаний, которые в свою очередь дают девушкам – выпускницам зелёный свет, отпуская их в заветную беззаботную жизнь.

– Наш убийца искусно орудует инструментами пыток. – Прервала затянувшуюся тишину Марина.

– А? – Я отвлеклась от чтения статьи и посмотрела на подругу.

Марина постучала по операционному столу, на котором лежала с трудом снятая с веревки половина руки.

– В руке нет кости, Яна. – Марина внимательно посмотрела на меня. – Более того, убийца срезал внутри руки некоторую кожу, успев зашлифовать ее прежде чем попытаться залить клеем и прилепить на заполненный гелием шар.

– Гадость какая. – Без эмоций поддержала разговор я, кладя на место лист бумаги. – А что ты скажешь насчёт других частей тела, прикреплённых к шару?