Трупный синод

13 сентября состоялось первое заседание церковного собора. Старания Иоанна на сей раз увенчались успехом. На соборе присутствовало семьдесят четыре епископа из различных городов Италии, Бургундии, Баварии, а также представители патриархов Константинополя, Александрии и Антиохии. Из всех значимых лиц церкви отсутствовал только отлученный Сергий, впрочем, иначе и быть не могло, а также кардинал Христофор. Все остальные участники Трупного синода смиренно прибыли на собор в робкой надежде милостью папы и императора остаться в лоне христианской церкви. Таким образом, легитимность всех решений, которые бы утвердил собор, не подвергалась бы далее никаким сомнениям и оспариваниям, это был самый крупный церковный собор за последние двадцать лет.

Сотворив молитву во славу Господа, епископы перешли к рассмотрению дел. И первым на очереди было обсуждение итогов Трупного синода. Отец Лев, молодой пресвитер одной из церквей Приапи, верный приверженец папы Иоанна, рассказал присутствующим обо всех перипетиях произошедшего судилища, как будто в храме находился кто-то, кто до сих пор пребывал в неведении. Тем не менее, присутствующие горестно и даже с возгласами изумления вздыхали, сокрушенно воздевали длани к небу, дивясь долготерпению Всевышнего, и испуганно осеняли себя крестным знамением, когда рассказчик в своем повествовании добрался до описания разрушения Латеранской базилики. После этого вниманием собравшихся овладел куда менее дипломатичный, чем Лев, туринский епископ Амолон. С высоты своего места он бросил гневное обвинение в лицо враз съежившимся прелатам сполетских, римских и тосканских городов, принявших участие в Трупном синоде.

Папа Иоанн, сидя под сохранившейся до наших дней мозаикой с изображением Юстиниана Великого, взирал на все это действо взглядом отмщенного победителя. Он намеренно отстранился от произнесения пылких речей касательно Трупного синода, предоставив это сделать епископам североитальянских городов, испытывавшим откровенную неприязнь к коллегам из сполетской партии. Вслед за Амолоном поднимались епископы Вероны и Ареццо, добавлявшие все новые осуждающие эпитеты в адрес отцов субурбикарных129 церквей. Со времен Трупного синода минуло всего-то полтора года, и вот все эти священники — Петр из Альбано, Пасхалий из Орты, Сильвестр из Порто — некогда с пеной у рта бросавшие обвинения безучастному трупу, сидящему на папском престоле, теперь начали, заикаясь и нервно теребя свои одежды, жалко переваливать вину друг на друга, а пуще всего списывать все свои действия на покойного Стефана, на отсутствующего Сергия, на какие-то мифические угрозы в свой адрес со стороны тосканской и сполетской знати. Наконец, озвученная кем-то из сполетцев откровенная чушь была с радостью подхвачена всеми остальными и все священники вдруг, прикинувшись простачками, на голубом глазу начали уверять высокий собор в том, что никто из них подписи под актами Трупного синода не ставил, а имевшиеся там подписи просят считать поддельными. Весь этот спектакль раздраженно прервал Иоанн и, будучи сам живым свидетелем всех тех мерзостей, которые творились во время суда над Формозом, припомнил каждому его речи и участие в осквернении тела мертвого папы. В итоге, пристыженные и напуганные вновь возросшей вероятностью отлучения, сполетцы рухнули на колени, прося о пощаде и плачем демонстрируя Равенне осознание всей глубины своего падения.

— Молим о прощении за содеянное нами! Нашими действиями двигало единственное намерение искоренить зло, проникшее в лоно церкви Христа, но само зло ослепило глаза наши. И мы никоим разом не хотели и не хотим быть судьями папскому престолу! — голос Петра из Альбано выделялся среди многоголосого фальцета рыдающих священников. И все пристыженные отцы, хором присоединились к его последней фразе:

— Non nos sedem iudicamus apostolicam! Мы не судьи папскому престолу!

Фраза настолько понравилась всем, включая папу Иоанна, что он тут же повелел ее внести в акты собора, как один из утвержденных собором постулатов.

Следующим актом было наказание наиболее «отличившихся» на Трупном синоде. Отлучение Сергия было подтверждено, также отлучению подвергся упрямый кардинал Христофор и тосканский священник Астерио, вероятно в большей степени за то, что приютил бежавшего Сергия, однако всем остальным, поскольку они добровольно явились на суд и здесь смиренно преклонили колена пред лицом церковного собора, отлучение было заменено на достаточно тяжелую эпитимью. Сполетская партия вздохнула с нескрываемым облегчением и искренне возблагодарила собор и понтифика за высокое милосердие, проявление которого, к слову, накануне у папы выхлопотал их молодой правитель Ламберт.

Собор единодушно признал ничтожным и преступным суд над Формозом и запретил впредь судить скончавшихся пап. Затронутая сполетцами тема принуждения многих из них к участию в Трупном синоде, привела к тому, что, по инициативе римского кардинала Бенедикта, было записано в актах собора следующее: