Трущебные люди (рассказы)

Дверь отворилась. Перед вошедшим блеснул красноватый свет густого пара, и его оглушил хаос звуков. Еще шаг, и глазам гостя представилась яркая картина истинной трущобы. В громадном подвале, с мокрыми, почерневшими, саженными сводами стояли три стола, окруженные неясными силуэтами. На стене, близ входа, на жестяной полочке дымился ночник, над которым черным столбиком тянулся дым, и столбик этот, ворон* кой расходясь под сводом, сливался незаметно с черным закоптевшим потолком. На двух столах стояли лампочки, водочная посуда, остатки закусок. На одном из них шла ожесточенная игра в банк. Метал плотный русак, с окладистой, степенной рыжей бородой, в поддевке. Засученные рукава открывали громадные кулаки, в которых почти скрывалась засаленная колода. Кругом стояли оборванные, бледные, с пылающими взорами понтеры.

Транспа-арт с кушем! -- слышалось между игра ющими.

Семитка око...

-- Имею... На-пере-пе...

-- Угол от гривны!

За столом, где не было лампы, а стояла пустая бутылка и валялась обсосанная голова селедки, сидел небритый субъект в форменной фуражке, обнявшись пьяной бабой, которая выводила фальцетом:

И чай пи-ла я, бб-буллки-и ела,

Паз-за-была и с кем си-идела.

За столом средним шел оживленный спор. Мальчик лет тринадцати, в лаковых сапогах и "спинчжаке", в новом картузе на затылке, колотил дном водочного стакана по столу и доказывал что-то оборванному еврею:

.-- Слушай, а ты...

И што слушай? Что слушай? Работали вместе, ихалтура пополам.

Оно и пополам; ты затыривал -- я по ширмохе, тебе двадцать плиток, а мне соловей.

Соловей-то полета ходить небось.

Провалиться, за четвертную ушел...

Заливаешь!

Пра слово... Чтоб сгореть!

Где ж они?

Прожил; коньки вот купил, чепчик. Ни финажки в кармане... Глянь-ка, Оська, какой стрюк заполз!

Оська оглянулся на вошедшего.

Не лягаш ли?

Не-е... просто стрюк шатаный... Да вот узнаем...Па-алковница, что кредитного , что ли, привела?

Стоявшая рядом с вошедшим женщина обернула к говорившему свое густо наштукатуренное лицо, подмигнула большими, черными, ввалившимися глазами и крикнула:

-- Барин пива хочет! Monsieur, садитесь!

Тот, не вынимая правой руки и не снимая низкой, студенческой шляпы, подошел к столу и сел рядом с Иоськой.

Игравшие в карты на минуту остановились, осмотрели молча -- с ног до головы -- вошедшего и снова стали продолжать игру.

Что ж, барин, ставь пива, угости полковницу заговорил мальчишка.

А почем пиво?

Да уж расшибись на рупь-целковый, всех угощай,.. Вон и барон опохмелиться хочет,-- указал Иоська на субъекта в форменной фуражке.

Тот вскочил, лихо подлетел к гостю, сделал под козырек и скороговоркой выпалил:

Барон Дорфгаузен, Оттон Карлович... Прошу любить и жаловать, рад познакомиться!..

Вы барон?

Ma parole... ' Барон и коллежский регистратор...В Лифляндии родился, за границей обучался, в Москве с кругу спился и вдребезги проигрался...

Проигрались?

В чистую! От жилетки рукава проиграл!--сострил Иоська.

Барон окинул его презрительным взглядом.

Ma parole! Вот этому рыжему последнее пальто спустил... Одолжите, mon cher2, двугривенный на ревннш... Ma parole, до первой встречи...

Извольте...

Барон схватил двугривенный, и через минуту уже слышался около банкомета его звучный голос:

Куш под картой... Имею-с... Имею... Полкуша напе, очки вперед...

Верно, сударь, настоящий барон... А теперь свидетельства на бедность -викторки -- строчит... Как печати делает!--пояснял Иоська гостю...-- И такцыя недорога. Сичас, ежели плакать -- полтора рубля, вечность -- три.

Вечность?

Да, дворянский паспорт или указ об отставке--С орденами -- четыре... У него на все такцыя...

Удивительно... Барон... Полковница...

-- И настоящая полковница... В паспорте так. Да вот она сама расскажет...

И полковница начала рассказывать, как ее выдали 1ямо с институтской скамьи за какого-то гарнизонного полковника, как она убежала за границу с молодым помещиком, как тот ее бросил, как она запила с горя и, спускаясь все ниже и ниже, дошла до трущобы...

И что же, ведь здесь очень гадко? --спросил участливо гость.

Гадко!.. Здесь я вольная, здесь я сама себе хозяйка... Никто меня не смеет стеснять... да-с!

Ну, ты, будет растабарывать, неси пива! -- крикнул на нее Иоська.

Несу, оголтелый, что орешь! -- И полковница исчезла.

Malheur! ' He везет... А? Каково... Нет, вы послушайте... Ставлю на шестерку куш--дана. На-пе--имею. Полкуша на-пе, очки вперед -- пятерку -взял... Отгибаюсь--уменьшаю куш -- бита. Иду тем же кушем, бита. Ставлю насмарку -- бита... Три -- и подряд! Вот невезет!..

Проиграли, значит?

Вдребезги... Только бы последнюю дали -- и я Крез. Талию изучил, и вдруг бита... Одолжите... до первой встречи еще тот же куш...С удовольствием, желаю отыграться.

All right! Это по-барски... Mille merci . До первой встречи...

А полковница налила три стакана пива и одни, фарфоровый, поднесла гостю.

-- Votre sante, monsieur! 4

Другой стакан взял барон, оторвавшийся на минуту от карт, и, подняв его над головой, молодецки провозгласил:

--- За здоровье всех присутствующих... Уррра!..