Trust your eyes

Я слышал, как входная дверь открылась и захлопнулась снова. Вероятно, Моррис попытался выйти, но один из мужчин преградил ему путь и блокировал дверь. Все трое принялись горячо спорить, причем создавалось впечатление, будто говорили они одновременно. Я не мог разобрать ни слова, да и в тот момент мне было не до их перепалки. Если у нас с Томасом оставался хоть какой-то шанс сбежать, понимал я, то действовать следовало немедленно.

Я склонился вперед на своем стуле, чтобы ступни получили более плотный контакт с полом. Лодыжки к ножкам стула они не примотали, что обеспечивало мне пусть ограниченную, но мобильность.

— Что ты делаешь? — спросил брат.

— Тихо!

Я приподнялся и вместе со стулом переместился Томасу за спину, стараясь, чтобы ножки стула не скребли по полу, хотя этот звук вряд ли донесся бы до слуха наших похитителей, увлеченных разговором с Моррисом. Полог опустился на место и закрыл дверной проем, так что теперь они смогли бы увидеть нас, лишь вернувшись в комнату. Я расположил свой стул так, чтобы мои пальцы могли дотянуться до ленты, которой были обмотаны кисти рук Томаса.

— Мы попытаемся удрать, — прошептал я, впиваясь пальцами в ленту и пытаясь разорвать ее.

Но мне пришлось иметь дело с несколькими слоями, ни один из них не поддавался. Как же нужно мне было сейчас сделать хотя бы небольшой надрыв…

— Торопись, — тихо промолвил Томас.

— Подожди немного, я делаю все, что в моих силах.

— Рэй, ты поступил очень плохо, не сказав, что заставил меня работать на какого-то бандита.

— Чушь собачья! — возразил я, обдирая ногти о ленту. — Я все выдумал, чтобы выиграть время.

— Тогда это получилось у тебя очень хитро! — восхитился Томас.

— Нет! Вы не посмеете! — донесся крик Морриса, и это были первые слова, смысл которых я сумел понять с тех пор, как все трое вышли из комнаты.

Наконец мне удалось надорвать край ленты, а вскоре и увеличить надрыв.

— Получается. Я чувствую, что лента уже не давит так сильно, как прежде, — приободрил меня Томас.

— Как только освободишься, развяжешь меня, и мы сбежим отсюда.

— Хорошо. Только знаешь, Рэй, я ведь даже не догадываюсь, где мы находимся.

— Уверен, стоит тебе оказаться на улице, как ты сразу сориентируешься.

Я сделал очередной рывок, лента расползлась еще на полдюйма и упала с рук Томаса.

— Есть! — сказал он. — У меня свободны руки, но лента обмотана вокруг тела.

— Постарайся справиться с ней сам.

Мне было слышно, как Томас сражается с лентой. Я повернулся и увидел, что он избавляется от ее кусков, прилипших к рукам, — только затем брат взялся за полосы, которыми был за пояс привязан к стулу.

— Тебе осталось совсем немного, — произнес я.

Мужчины уже прекратили кричать друг на друга, но все еще разговаривали.

— Быстрее! — поторопил я.

— Ладно, ладно, — ответил Томас и вдруг встал со стула, уже ничем не скованный. — Теперь ты.

В этот момент прозвучала реплика Льюиса:

— Пойду проведаю тех парней.

— Уходи, — велел я.

— Это займет всего секунду, — возразил брат, начав цепляться за кончик ленты, стягивавшей мои запястья.

Шаги Льюиса приближались.

— Уже нет времени, — в отчаянии прошептал я. — Уходи. Беги отсюда. Приведи помощь.

Я физически ощущал панику, овладевшую Томасом. Он не хотел бежать без меня.

— Но…

— Сваливай отсюда немедленно!

И только тогда брат подчинился. Он направился в короткий коридор, который через боковую стену подсобки тянулся к черному ходу. Преодолев последние футы уже бегом, Томас скрылся за дверью.

— Да, да, — сказал Льюис, все еще оставаясь в торговом зале. — Не беспокойся.

До того как он вошел в комнату, я успел лишь посмотреть на тело Николь и подумать: «Странно. Почему под ней совсем нет крови?»

65

Томас выскочил в узкий проезд между домами, увидев прямо перед собой белый микроавтобус, занимавший почти всю ширину проулка. Ему пришлось задержаться, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом он посмотрел в обоих направлениях, определив, в какой стороне расположена улица. И Томас бросился туда.

Вылетев из проезда, он повернул направо и продолжал бежать мимо магазина велосипедов, ателье портного, каких-то еще магазинов и заведений. Но он не обращал на них внимания. Томас мог думать лишь о том, что должен оторваться от возможной погони, бежать как можно быстрее и привести кого-нибудь на выручку брату.

При иных обстоятельствах он мгновенно сообразил бы, где находится, но сейчас два фактора работали против него. Во-первых, жуткий страх, все еще владевший им. А во-вторых, ночная темнота. Изображения, которые он видел на «Уирл-360», снимались в дневное время.

Первые несколько кварталов Томас преодолел в высоком темпе, но человек, привыкший годами сидеть у себя в комнате за компьютером и находившийся в, мягко говоря, неважной физической форме, не мог бежать быстро и долго. И потому уже скоро он перешел на трусцу, а затем на быстрый шаг. По пути Томас сделал несколько произвольных поворотов: влево на этом перекрестке, вправо на следующем.