Trust your eyes

— Лен доходит до нервного срыва от беспокойства и однажды является к нам домой, чтобы уговорить отца ничего не предпринимать. Придумывает очередную вздорную ложь, объясняя, как к нему в телефон попали фото обнаженных мальчиков. Он застает отца за работой на склоне холма. Папа останавливает трактор, они начинают разговор, перерастающий в ссору. Лен толкает отца, и этого достаточно, чтобы трактор опрокинулся и придавил его своей тяжестью. У Лена достаточно времени, чтобы поднять тревогу, позвать на помощь или хотя бы самому столкнуть трактор с тела отца, но он предпочитает ничего не делать. Лену прекрасно известно, что отец годами подвергал себя опасности, когда косил траву на том склоне. Еще мама умоляла самого же Лена уговорить мужа не делать этого.

Детектив Дакуэрт внимательно слушал меня, покусывая губы.

— И вы полагаете, что он мог хранить подобные снимки в своем телефоне? — спросил он. — Но как вы сами сказали, он женат. А если бы их увидела супруга?

Я развел руками.

— Мари плохо разбирается в электронных устройствах. У меня нет ответов на все возникающие вопросы, но этот человек вызывает сильные подозрения. Уверен, с ним что-то не так.

— Да, мне тоже теперь кажется, что с ним необходимо будет побеседовать. И послушать его аргументы.

— Да, давайте так и поступим! — горячо поддержал я.

— Вообще-то это дело полиции.

— Нет, я поеду с вами. Мне есть о чем с ним поговорить. Если не разрешите мне участвовать в беседе, клянусь, я начну барабанить ему в дверь, как только вы от него выйдете.

Дакуэрт наморщил лоб и произнес:

— Только при условии, что вести беседу буду я.

Я предпочел промолчать.

— Можем отправиться прямо сейчас. Дорогу покажете?

— Разумеется, — сказал я. — Но сначала я должен предупредить брата, что мне придется ненадолго уехать. И есть еще кое-что, с чем я хотел бы покончить перед отъездом.

— Тогда буду ждать вас на террасе.

Дакуэрт встал и двинулся к двери, а я поднялся по лестнице.

Карты по-прежнему висели повсюду. Но впервые за все время их вид подействовал на меня успокаивающе. Я вошел в комнату Томаса. Он сидел в кресле, уставившись в один из темных мониторов и постукивая пальцем по клавиатуре. Без терминала все это напоминало машину, из которой вынули мотор.

— Когда мы поедем за новым компьютером? — спросил он.

— Не сию секунду, но скоро, — пообещал я. — Ничего, если ты немного побудешь в доме один? У дороги по-прежнему дежурит коп.

— Ничего. А ты куда?

— Мне нужно повидаться с Леном Прентисом.

Брат нахмурился.

— Мне он не нравится.

Я очень хотел спросить Томаса, что с ним случилось и кто был во всем виноват, но решил не делать этого. Бедняге и так досталось в последнее время, чтобы я начал сейчас мучить его расспросами на болезненную тему.

— Мне он тоже не нравится, — сказал я.

Потом все мое внимание сосредоточилось на телефоне, стоявшем на краю стола.

— Ты его не трогал? — спросил я.

— Ты же мне запретил.

— Не запретил, а попросил не делать этого.

— Я к нему даже не прикасался.

Я подтянул аппарат ближе к себе и нажал кнопку памяти. По этому номеру не звонили с того вечера, когда к нам явились похитители. Да и тогда был только один звонок в 10 часов 13 минут. Всего один номер остался в памяти аппарата. И я сразу понял, что номер местный.

— Томас, если верить электронике, то по этому номеру за все время звонили однажды. А на самом деле? Тебе звонил еще кто-нибудь? Может, какие-то торговые агенты?

— После каждого звонка я удаляю номер из памяти, — ответил он. — Мне велел так поступать президент Клинтон.

Но в тот вечер, когда к телефону подошел Льюис Блокер, Томас не успел очистить память. Мне показалось неразумным звонить с аппарата Томаса. Я использовал свой сотовый. Набрал номер, приложил трубку к уху и стал ждать.

— Кому звонишь? — поинтересовался брат. — Ты же не пытаешься связаться с президентом? Мне он строго запретил звонить самому. И если ты воспользовался тем номером, то его надо немедленно удалить.

Я поднял руку, призывая его замолчать. В трубке раздался гудок. Второй. Третий. А затем на звонок ответили. Сначала послышалось какое-то бормотание, а потом мужской голос отчетливо произнес:

— Алло! Гарри Пейтон слушает.

74

— Алло! — повторил Гарри. — Кто у телефона?

— Это Рэй, — ответил я, как только снова обрел дар речи.

— Рэй! — воскликнул Гарри, который, казалось, искренне обрадовался. — Боже мой! Так ты вернулся?

— Мы оба вернулись.

— Господи, да что же с вами стряслось? В новостях информация очень скудная, но, говорят, вы сумели установить, что жену Морриса Янгера на самом деле убили? Невероятно! Каким образом вы оказались втянутыми в такое громкое дело? Впрочем, я знаю, что все началось с какой-то находки Томаса, но, Рэй, вас же могли убить!

— Да, — произнес я, думая совершенно о другом, стараясь понять, что происходит.

— Мы несколько раз звонили вам домой, но никто не отвечал. Сначала я даже подумал, что ты решил вернуться на несколько дней в Берлингтон и взял Томаса с собой.

— Нет.

Гарри рассмеялся.