Труженики моря

Крохи цивилизации, которые мошенник увозил из Парижа или Лондона, заменяли ему целый капитал в диких или первобытных странах, создавая ему имя и положение. Увильнуть здесь от кары закона, а за морем получить духовный сан было вполне возможно. Люди исчезали точно по мановению волшебного жезла, и случалось, что судьба беглеца складывалась, как в сказке. То был побег в неведомое, в царство фантазии. Злостный банкрот, удрав из Европы и освободившись таким образом от долгов, всплывал лет через двадцать в образе великого визиря в Монголии или короля в Тасмании.

Содействие побегам было промыслом, и промыслом прибыльным, ибо надобность в нем бьгла велика. Этот вид наживы стал одним из отраслей торговли. Тот, кто хотел укрыться в Англии, обращался к контрабандистам; кто хотел укрыться в Америке, обращался к таким авантюристам дальнего плавания как Зуэла.

II. Клюбен замечает кого-то

Иногда Зуэла заходил перекусить в «Гостиницу Жана».

Сьер Клюбен знал его в лицо.

Вообще сьер Клюбен не был гордецом: он не гнушался шапочным знакомством с жуликами. Случалось, он даже вел с ними дружбу, пожимал им руки и здоровался на людной улице. Он изъяснялся по-английски с контрабандистамиангличанами и коверкал испанский, беседуя с контрабандистами-испанцами. По этому поводу он изрекал такие сентенции" Познай зло, дабы извлечь из него добро. – Леснику – полезно потолковать с браконьером. – Лоцман должен знать пирата ибо пират – тот же риф. – Я испытываю жулика, как врач испытывает яд". Возражений это не вызывало. Все соглашались с капитаном Клюбеном. Хвалили за то, что в нем нет смешной щепетильности. Да и кто осмелился бы о нем позлословить? Все, что он делал, требовалось, очевидно, «для пользы дела». Он был сама искренность. Ничто не могло его опорочить.

Хрусталь не в силах запятнать себя, даже если бы старался.

Такое доверие было справедливым воздаянием за долгие годы примерной жизни, в этом ценность честно заслуженного доброго имени. Как бы ни поступал сьер Клюбен, каким бы его поступок ни казался, все приписывалось его добродетели которую усматривали даже в дурном, – он был непогрешимкроме того, его считали очень осторожным. Сомнительные связи с разными проходимцами набросили бы тень на любого поведение же сьера Клюбена лишь подчеркивало его честность!

Слава о его ловкости сочеталась со славой о его простоватости, ни в ком не возбуждая ни сомнения, ни беспокойства есть такие простачки-ловкачи. Это одна из разновидностей честного человека, и разновидность неоценимая. Если людей подобных сьеру Клюбену, застанут за дружеским разговором с жуликом и злодеем, то воспримут это как нечто должное умилятся, поймут, станут уважать еще больше; одобрительно подмигнет им общественное мнение.

Погрузка «Тамолипаса» подходила к концу. Он готовился к отплытию и должен был скоро сняться с якоря.

Как-то, во вторник вечером, Дюранда пришла в Сен-Мало еще засветло. Сьер Клюбен, стоя на мостике и наблюдая за маневрированием судна у входа в гавань, заметил близ Малой бухты, на песчаном берегу, в укромном уголке меж скал, двух человек, которые о чем-то толковали. Он направил на них:

морской бинокль и узнал одного из собеседников. То был капитан Зуэла. Казалось, он узнал и другого.

Другой, рослый человек с проседью, в шляпе с высокой тульей и строгом черном костюме, был, по-видимому, квакер.

Он не поднимал смиренно опущенных глаз.

В «Гостинице Жана» сьер Клюбен выяснил, что «Тамолипас» снимается с якоря дней через десять.

Впоследствии стало известно, что Клюбен собрал еще коекакие дополнительные сведения.

Ночью он явился в оружейную лавку, что на улице СенВенсан, и спросил хозяина:

– О револьвере слышали?

– Как же, американская выдумка! – отвечал тот.

– Это пистолет, который умеет поддерживать беседу.

– И впрямь. Спросит и ответит.

– И возразит.

– Что верно, то верно, господин Клюбен. У него вращающийся барабан.

– Да пять-шесть пулек.

Торговец кивнул и, оттопырив губы, прищелкнул языком в знак восхищения.

– Отменное оружие, господин Клюбен. Я полагаю, что его ждет большое будущее.

– Мне нужен шестизарядный револьвер.

– Чего нет, того нет.

– Какой же вы после этого оружейник?

– Еще не держу этого товара. Вещь, знаете ли, небывалая. Новинка. Во Франции пока выделывают только пистолеты.

– Ах, черт!

– Их еще нет в продаже.

– Ах, черт!

– Могу предложить отличные пистолеты.

– Мне нужен револьвер.

– Согласен, вещь стоящая. Подождите минуточку, господин Клюбен..

– Ну что?

– Думается мне, что сейчас в Сен-Мало можно достать один по случаю.

– Револьвер?

– Да.

– Продажный?

– Да.

– У кого?

– Думается мне, что я знаю у кого. Справлюсь.

– Когда дадите ответ?

– По случаю. Но вещь отменная.

– Когда мне наведаться?

– Уж раз я взялся добыть вам револьвер, знайте – будет на славу.

– Когда дадите ответ?

– В следующий ваш приезд.

– Никому ни слова, что это для меня, – предупредил Клюбен.

III. Клюбен что-то относит и ничего не приносит