Труженики моря

– Я вас люблю. Господь создал человеческое сердце не для того, чтобы оно молчало. Бог обещает вечное блаженство людям, прошедшим свой жизненный путь вдвоем. Во всем мире есть только одна женщина, которая может быть моей женой. Это вы. Я думаю о вас, как о молитве. Моя вера – Господь, моя надежда – вы. Мысль о вас окрыляет меня. Вы моя жизнь, вы мое небо.

– Сударь, – прошептала Дерюшетта, – что вы говорите?

Голос зазвучал вновь:

– Вы моя мечта. Господь не запрещает человеку мечтать. Вы лучезарное сияние, ослепляющее меня. Я люблю вас страстно. Я уверен, что вы олицетворение святой невинности. Я знаю, все уже спят, но я не мог выбрать другой минуты. Помните ли вы то место из Библии, которое нам прочли? Я постоянно думаю о нем и часто его перечитываю. Пастор Герод сказал мне: «Вам нужна богатая жена». Я ответил ему: «Нет, моя жена будет бедна». Мадемуазель, я не приближаюсь к вам, я исчезну безропотно, если вы не пожелаете, чтобы моя тень коснулась ваших ног. У вас в руках моя судьба. Вы приблизитесь ко мне сами, если захотите. Я люблю вас и жду. В вас заключено мое благословение.

– Сударь, – пролепетала Дерюшетта, – я не знала, что меня заметили в церкви по четвергам и воскресеньям.

Голос продолжал:

– Люди бессильны против велений свыше. Любовь – это закон. Брак – земля обетованная. Вы воплощенная красота. Я преклоняюсь перед вами.

Дерюшетта ответила:

– Я не думала, что поступаю плохо, посещая церковь, как все набожные люди.

– Бог создал цветы, зарю, весну, – продолжал мужчина, – и велел им любить. Как вы прекрасны среди этой таинственной ночной темноты. Этот сад создан вами, и в аромате цветов таится ваше дыхание. Встреча двух душ неподвластна им. Помимо вашей воли мы оба очутились здесь. Все, что я сделал, – это ощутил любовь к вам. Несколько раз я наблюдал за вами. Я не имел на это права, но что мне оставалось? Глядя на вас, я испытывал блаженство. Соединить вашу душу со своей – это рай на земле, и я мечтаю о нем. Согласны ли вы? До тех пор, пока был беден, я молчал. Завтра уезжаю. Если вы мне откажете, я не вернусь сюда. Хотите ли вы сопровождать меня? Я люблю вас и жду вашего ответа. Я поговорю с вашим дядей, как только он сможет меня принять, но раньше обращаюсь к вам. Просить руки Ревекки нужно у самой Ревекки. Даже если вы меня не любите…

Дерюшетта, опустив голову, прошептала:

– О! Я обожаю его.

Девушка произнесла это так тихо, что ее слышал только Жиллиат.

Она продолжала сидеть с опущенной головой, как бы стараясь укрыть в тени свои мысли.

Наступило молчание. Листва не шевелилась. Это был тот величественный момент, когда вещи засыпают вместе с людьми и кажется, будто ночь прислушивается к биению сердца природы. Лишь тихий плеск моря нарушал столь великую гармонию тишины.

Затем вновь раздался голос:

– Мадемуазель!

Дерюшетта вздрогнула.

Голос продолжал:

– Я жду.

– Чего?

– Вашего ответа.

– Господь слышал мой ответ, – сказала Дерюшетта.

Голос мужчины стал звонче и в то же время мягче. Из чащи кустов донеслись такие слова:

– Ты моя невеста. Встань и иди сюда. Пусть небо и звезды будут свидетелями слияния наших душ и нашего первого поцелуя.

Дерюшетта поднялась, на несколько мгновений она застыла, смотря вперед и встретившись взглядом с другими глазами, глядевшими на нее из кустов. Затем, с поднятой головой, с опущенными руками, она медленным шагом, словно ступая по шаткому мостику, подошла к кустам и исчезла в их чаще.

Время бежит как струя песка в песочных часах, но в нашей жизни бывают минуты, когда мы не замечаем этого бега. Сколько длилось это мгновение для влюбленных, которые слились, не зная о свидетеле, и для свидетеля, не видевшего их, но знавшего об их присутствии? Однако внезапно до них донесся далекий шум и голос, кричавший: «На помощь!». Вслед затем раздался звон колокола. Влюбленные, опьяненные счастьем, ничего не слышали.

Колокол продолжал звонить. Тот, кто вздумал бы искать Жиллиата в нише стены, уже не нашел бы его там.

Книга вторая Жестокость вместо благодарности Радость и тоска

Господин Летьерри неистово звонил в колокол. Внезапно он застыл. Из-за угла набережной показался человек. Это был Жиллиат.

Летьерри подбежал к нему, вернее, бросился на него, сжал обеими руками его руку и несколько мгновений молча смотрел ему в глаза. Такое молчание наступает в те моменты, когда переживания слишком остры и не могут найти себе выхода…

Потом, не переставая тормошить и тянуть Жиллиата за собой, сжимать его руки, он втащил молодого человека в нижнюю залу своего дома, распахнув дверь ударом ноги. Летьерри упал на стул, стоявший возле стола, который освещала луна, бросавшая бледный отсвет на лицо Жиллиата. Старик закричал, и в голосе его слышались одновременно смех и рыдания: