Труженики моря

Летьерри, взяв листок бумаги, начал писать. Если бы Грация, стоявшая за его спиной, была любопытнее и, вытянув шею в то время как он писал, заглянула бы через его плечо, она могла бы прочесть такие строки:

«Я написал в Бремен относительно леса. Целый день уйдет у меня на переговоры с плотниками. Постройка пойдет быстро, отправляйся к декану и получи разрешение на венчание. Я хочу сыграть свадьбу как можно скорее, лучше всего – сейчас же. Я занят Дюрандой, а ты займись Дерюшеттой».

Он поставил число и подписал послание – «Летьерри».

Затем, не вкладывая записки в конверт, сложил ее вчетверо и, протянув Грации, сказал:

– Отнеси-ка Жиллиату.

– В Бю-де-ля-Рю?

– В Бю-де-ля-Рю.

Книга третья Отплытие «Кашмира» Гавань и церковь

В Сен-Сампсоне было полно народу, зато порт Сен-Пьер опустел. Интересная новость распространяется с быстротой молнии, особенно в маленьких городах. Весь Гернзей считал своим долгом отправиться под окна господина Летьерри и взглянуть на трубу Дюранды. Остальные события сразу померкли. Не говорили уже больше ни о смерти декана из Сен-Асафа, ни о пасторе Эбенезере Кодре и его неожиданном богатстве, ни об отъезде священника на «Кашмире».

Машина Дюранды, возвратившаяся с Дуврских скал, занимала всех. Никто этому не верил.

Даже крушение парохода стало неожиданностью, а уж спасение судна выглядело как настоящее чудо. Каждый хотел взглянуть на это собственными глазами. Все остальные заботы отошли на задний план.

Длинные вереницы обывателей, мужчин, женщин, целых семейств, матерей с детьми и детей с куклами потянулись по дороге от порта Сен-Пьер к дому Летьерри. Многие лавки Сен-Пьера закрылись; в торговых рядах царило затишье, все были заняты только Дюрандой. Ни один торговец не успел в этот день что-либо продать, если не считать ювелира, сбывшего золотое обручальное колечко «странному человеку, который очень спешил и спросил его, где живет декан».

Те лавки, что не закрылись, стали местом обсуждения всех подробностей этого необычайного спасения. Можно было подумать, будто наступил праздник. Посещение соседнего города кем-либо из членов королевского дома не могло бы настолько обезлюдить порт Сен-Пьер. Волнение, вызванное таким ничтожеством, как Жиллиат, заставляло сдержанных высокопоставленных особ недоуменно пожимать плечами.

Церковь в порту Сен-Пьер с тремя куполами стоит на самом берегу моря, в нескольких шагах от входа на пристань. Она приветствует приезжающих и благословляет уходящих в море, представляя собой заглавную букву длинной строки – набережной Сен-Пьера.

Это приходская церковь для жителей города, и в то же время она возглавляет церкви всего острова. Пастором в ней является декан, обладающий широкими полномочиями.

Гавань Сен-Пьера в настоящее время – прекрасный, большой порт, однако еще десять лет назад она во многом уступала гавани в Сен-Сампсоне. Это были две огромные полукруглые стены, отходившие от берега с обеих сторон пристани и почти сходившиеся в море. На оконечности одной из них стоял маленький белый маяк.

Вход в гавань был довольно узким, и в стенах еще сохранились массивные железные кольца от цепи, которой он закрывался в средние века. Гавань напоминала приоткрытые клешни омара. Та часть моря, которую они охватывали, почти всегда была спокойна, но при восточном ветре у входа в гавань начиналось сильное волнение, вода бурлила, и благоразумнее было в нее не входить. Так и сделал в тот день «Кашмир». Он бросил якорь на рейде.

При восточном ветре команды судов охотно шли на это, тем более они избавлялись от платы за стоянку в гавани. В таких случаях городские лодочники, смелые опытные моряки, подъезжали на лодках к пристани или просто к берегу, брали пассажиров и багаж и перевозили на отходящие корабли. Какой бы ни была погода, они всегда благополучно совершали эти переправы. Восточный боковой ветер в порту Сен-Пьер очень хорош для судов, идущих в Англию.

Когда корабль отчаливал от гавани, посадка производилась там; если же он стоял на рейде, к якорной стоянке добирались с ближайшего места на побережье. Вдоль всего берега расположились маленькие пристани, где всегда можно было найти свободных лодочников.

Одна из таких маленьких пристаней находилась совсем близко от города, но обычно была пустынна. Это объяснялось тем, что ее окружали высокие утесы, на которых стояла крепость Святого Георгия.

К пристани вело несколько тропинок. Самый близкий путь лежал через тропку, идущую вдоль берега. По ней было не больше пяти минут ходьбы до города и церкви, а неудобство заключалось в том, что ее дважды в сутки – утром и вечером – заливало водой. Остальные тропинки, более или менее крутые, были проложены по склонам утесов.