Трын-трава за бешеные бабки

– А мой так в сумке и лежит, – пробормотала Катя. – И я бы сейчас с удовольствием отдала эти деньги за то, чтобы мне было на все наплевать. Чтобы я не совала свой любопытный нос в сомнительные дела и не попадала в такие дикие истории. Два последних случая укоротили мою жизнь лет на десять, это уж точно! Хочу, чтобы мне было все по барабану, трын-трава, одним словом. Таким людям живется намного легче и спокойнее, – тяжело вздохнула она.

– А ты объявление в газету дай: «Куплю трын-траву за бешеные бабки», – прищурившись и глядя на подругу, с сарказмом посоветовала Ирина. – Очнись, Катька, все уже позади. Радуйся тому, что у тебя есть сегодня и сейчас. Кто знает, может быть, этот папирус только один раз и срабатывает? Отстегнул немножко бабок, а дальше уж сами крутитесь, вертитесь. Но мне, если честно, пока и этого достаточно. Спасибо тебе, дорогой, – подбежав к стене, на которой висел кусок папируса, проговорила девушка и погладила его рукой. На нем были какие-то написанные на древнем арабском языке заклинания. – Ой, девчонки, оттянусь по полной программе! – закатив глаза, радостно пискнула Ира.

– Хватит ерунду говорить, Ирина. При чем здесь папирус? Неужели ты думаешь, что в нем дело? – перешла Катя к реальности. – Нет, это же бред, – нахмурилась она. – Просто совпадение.

– Посмотри на этот бред, он, между прочим, в евровом эквиваленте! Я лично согласна всю жизнь прожить в таком вот бреду, – засмеялась Ирина. – Катька, вот мне с такими бешеными бабками до всего сейчас – трын-трава, я сама себе хозяйка, и никто мне не указ. Ты вдумайся и поймешь, что я права.

Она выхватила чек из рук Леонида, подбросила его вверх и закричала, подпрыгивая на месте:

– Ура-а-а!

Через месяц после описанных событий Ольга пригласила Катю и Ирину к себе на свадьбу. Она выходила замуж за своего капитана Славку, который так не вовремя тогда уехал в отпуск. Катя с утра сбегала в парикмахерскую, надела свое самое нарядное платье. Повертевшись перед зеркалом, она осталась очень довольна собой и с улыбкой на лице выпорхнула из квартиры. По дороге она заехала за Ириной, которая уже поджидала подругу, стоя у подъезда под ручку со своим физиком.

– Вот, смотри на «явление Христа народу»: не прошло и трех лет, как у него вдруг образовалось окошко во времени. Я прямо своим ушам не поверила, когда он согласился поехать со мной на свадьбу, – смеясь, сказала Ирина. – Ревновать, что ли, начал, Мишенька? – приблизив лицо к глазам мужа, спросила Ира и захохотала, увидев, как у него покраснели уши. – Давно пора было заметить, что твоя жена – очень даже привлекательная женщина! Не успеешь глазом моргнуть, как уведут. Что тогда делать будешь?

Михаил что-то пробубнил себе под нос и покраснел еще больше.

– Хватит смущаться, а то у тебя сейчас уши отвалятся, – дернула она мужа за рукав и потащила его к машине Екатерины.

Свадьба была в самом разгаре. Кто-то отплясывал «трепака», гости орали во все горло: «Горько!», а Катя вышла на балкон – покурить. Бросить совсем у нее так и не получилось – по некоторым причинам. Она стояла, думая об Андрее. Девушка уже перестала его ждать, потому что его приезд каждый раз откладывался в связи с непредвиденными обстоятельствами. У Кати уже зародилось подозрение, что он специально так говорит, а сам просто передумал приезжать вообще. Она пробовала успокоить себя, но у нее это плохо получалось. В душе постоянно ощущалась некая ноющая боль, которая не проходила ни днем, ни ночью. Ей никак не удавалось выкинуть из головы этого красивого, умного, сильного парня. И ничего-то она не могла поделать с этим наваждением, сколько ни старалась! Сегодня, сидя за свадебным столом, глядя на счастливые лица новобрачных, Катя почувствовала настоящую зависть. Нет, не черную зависть, конечно: Катя искренне была рада за Ольгу. Зависть была вообще – к тому, что вот люди женятся, у них будет семья, появятся дети, ну и все такое прочее. А у нее опять ничего нет, кроме разочарования. Произошло то, чего она так боялась: Андрей обманул ее ожидания. Еще, как нарочно, и месячных нет, и Катя поняла, что она беременна, только вчера утром. Ее вдруг сильно затошнило, когда она начала чистить зубы. От запаха мяты ее буквально вывернуло наизнанку. Вот и сейчас сигаретный дым ей показался очень противным, и она, сморщившись, с раздражением затушила окурок. Она решила еще немного постоять и подышать свежим морозным воздухом. Почему-то не хотелось возвращаться в душную комнату и смотреть, как целуются молодые. Она облокотилась о перила и посмотрела вниз. Пушистые снежинки кружились в воздухе и, ложась на землю, начинали переливаться серебром в ярком свете, лившемся из окон дома. Катя прикрыла глаза, и вновь, как это обычно бывало перед сном, перед ней встало улыбчивое лицо Андрея.

– Мы странно встретились и странно разошлись, – горько усмехнулась девушка, вспомнив слова Ирины. Только относились они тогда не к сбежавшему мужчине, а к пропавшему ребенку…

За праздничным столом подвыпившие гости пели русские народные песни, и кто-то снова закричал:

– Горько, горько, горько!