Царь.2 (СИ)

Пока вражеская пехота безуспешно штурмует русские укрепления, стоящие во втором ряду пехотинцы открыли рогатки и в проходы между редутами устремились два эскадрона рейтар. Несмотря на мой категорический запрет, Вельяминов сам повел их в бой, размахивая воеводской булавой. Заметив новую опасность, пикинеры разворачивают свои пики и, выставив их в разные стороны, пытаются отразить нападение. Однако рейтары и не думают врубаться в их строй, а скача вдоль него, разряжают в немецких наемников свои пистолеты. Потом разворачиваются на скаку и уступают место следующим. Промахнуться стреляя в плотный пехотный строй довольно трудно и немцы падают один за другим. Впрочем, не все из них пассивно ждут своей очереди. Вот молодой парень, потерявший стоящих вокруг него товарищей, выскакивает с диким криком вперед и резким толчком пики выбивает из седла одного из московитов, явно не ожидавшего такой прыти от своего противника. Эта оплошность стоит ему жизни, однако и пикинер не успевает отступить и на его голову тут же обрушивается стальной чекан. У каждого из русских рейтар три-четыре пистолета и когда они, наконец, разряжают их все на ногах остается не более половины наемников. Тем не менее, проклятые швабы бежать не собираются и только теснее смыкают ряды, ощетинившись наконечниками пик.

Как только Владислав заметил, что русская кавалерия вышла в поле, он понял, что пришел его час. Воспользовавшись тем, что внимание гетмана было отвлечено, он приказал развернуться находящимся под его личным командованием крылатым гусарам и сам повел их в атаку. Затрубили трубы, затрепетали флажки на ветру, и лучшая кавалерия Восточной Европы двинулась в бой. Сначала шагом, потом рысью и наконец, перейдя в галоп, мчались представители лучших фамилий Речи Посполитой. Всякому было известно, что страшен таранный удар крылатых гусар и мало кто может выдержать их натиск. Наверное, так бы случилось и на этот раз, но проклятые варвары и не подумали принимать рыцарский бой, а повинуясь команде своих командиров, развернулись и резво отошли под защиту укреплений. Только что казалось, будто гусарские пики вот-вот достанут до отвратительных бородатых рож, как перед прекрасной польской кавалерией оказалась стена рогаток и бьющая прямо в лицо вьюга картечи. Впрочем среди гусарских ротмистров дураки тоже не водились и выдержав первый залп они не стали дожидаться второго, а тут же отвели свои хоругви на безопасное расстояние. Как бы то ни было, но лихая атака королевича хоть и не принесла победы, но остановила избиение немецкой пехоты.

- Благодарю вас, - прокричал Владиславу командовавший наемниками капитан, - если бы не вы, мы бы остались там все!

- Почему он так кричит? - удивился принц, глядя на окровавленного немца.

- Кажется, он потерял слух, - пояснил кто-то из солдат поддерживающих своего командира.

- А где ваши мушкетеры? - спросил не отстававший сегодня ни на шаг от своего приятеля Казановский.

- Там, ваша милость, - махнул рукой немец в сторону русских редутов, - мало кто из них смог вернуться из этого пекла.

Когда гусары и уцелевшие пикинеры отошли, взбешенный коварством московитов де Мар снова приказал открыть огонь по, казалось бы, уже подавленным редутам. Побаивающиеся его крутого нрава пушкари споро заряжали свои орудия и посылали в сторону неприятеля ядро за ядром. Однако на этот раз, русская артиллерия не стала молчать, а принялась энергично отвечать. Несмотря на то, что калибр орудий у нее серьезно уступал монстрам де Мара, их было значительно больше и скоро они просто засыпали польские позиции своими снарядами. Импровизированный бруствер из заполненных землею мешков не смог долго сопротивляться такому напору. Вскоре от него остались одни воспоминания, а русские ядра покалечили нескольких пушкарей. Наконец, одно из них угодило прямо в готовую к выстрелу пушку и разбило ей лафет.

- Что вы стоите, канальи? - вызверился француз на прячущихся от обстрела польских пехотинцев. Немедленно восстанавливайте шанцы, иначе мы не сможем вести огонь!

Впрочем, русская стрельба тоже скоро стихла и над полем боя застыла напряженная тишина.

- Кажется, у них все-таки не хватает пороху, - немного сконфужено сказал гетману королевич, когда они с Казановским вернулись на холм.

- Думаю - да, - тут же согласился с ним Ходкевич, - в противном случае они раскатали бы вас и ваших людей. Вы заметили что московитская картечь летит гораздо дальше обычной?

- Разве? - Картинно удивился фаворит, - мне, право же, так не показалось.

- Какие у вас потери? - не принял его тона гетман.

- Они совсем не велики, три товарища убиты, двое ранены, однако смогли удержаться в седле. Под несколькими пали лошади, но в целом...

- Ясновельможный пан, - едко прервал его Ходкевич, - я прекрасно знаю, как составляются отчеты о потерях, но мне нужно знать истинное положение дел. Сколько вы всего потеряли в бою, включая пахоликов, почтовых и всех кто бы с вами ни увязался!

- Более полусотни, - тяжело вздохнул Владислав.

- Мои гусары под Клушиным потеряли меньше!