Царь.2 (СИ)

Тут можно остаться хоть ненадолго одному и попытаться успокоиться. К черту девок, у меня сражение на носу, а мысли только о всяком непотребстве в голову лезут! Через некоторое время начинают собираться мои ближники. Сначала Вельяминов с Михальским, затем недавно приехавший Ван Дейк и наконец, бочком протискивается Пушкарев. Рутгер оживлен и с довольной улыбкой рассказывает о своих делах. Ну, молодец, что тут скажешь. Завод поставил, руду копает, чугун льет. Целый обоз ядер и картечи притащил к нам. Очень вовремя, кстати. С ядрами у нас просто засада! Их сейчас изготовляют либо из камня, либо из железа. Поставщиков много, но главный из них - Устюжна, тот самый городок, где я в свое время нашел Марьюшку. Тогда мой верный Никита еще крупно повздорил с местным земским старостой и, похоже, что с тех пор нас там немного недолюбливают. И вот теперь, тамошний воевода получил приказ заказать у кузнечных дел мастеров кованые ядра. Собственно дело совершенно обычное, но в этот раз отчего-то нашла коса на камень. Кузнецы дружно заявили, что поставлять ядра по цене в восемнадцать алтын за пуд никак не могут, ибо самим в убыток. Стали разбираться, в чем дело и выяснилось следующее: Лето было дождливое, уровень воды в болотах поднялся и криц заготовили мало, отчего они поднялись в цене. По той же самой причине, углежоги заготовили меньше угля и угадайте что стало с ценой? Плюс ко всему, местные мужики все лето работали над восстановлением деревянных стен города и в связи с этим отбыли все свои повинности и напрячь их еще и на пережог угля или поиск болотной руды никак не удастся. Короче, не изволь гневаться царь-батюшка, а хоть пару-тройку алтын на пуд накинь! Нет, вы слышали? Я вообще-то, как-никак самодержец, практически сатрап и, некоторым образом, эксплуататор. А вы мне такие вещи говорите, да как у вас язык повернулся? Как вас земля носит, паразитов, я спрашиваю! Так что чугунные ядра изготовленные на заводе Ван Дейка по цене в двенадцать алтын за пуд мне как бальзам на израненную душу.

- Государь, - отвлек мое внимание заглянувший караульный, - там этот, писарь твой рвется... Слово и дело кричит!

Слово и дело, это серьезно. За такие слова сперва тянут на дыбу, а только потом спрашивают что случилось. Так что если Первак такое крикнул... а вот и он. Запыхавшийся парень тяжело дышит и, войдя внутрь, бухается на колени.

- Казни меня, государь, не доглядел!

- Чего случилось то?

- Ляхи сбежали!

- Какие еще ляхи?

- Ну как же, - в отчаянии едва не рыдает он, - Янек и эта, как ее... Агнешка... мать ее!

- Слава тебе Господи, - поднимаюсь я с походного трона и истово крещусь.

На лице у Анциферова такое недоумение, что, кажется, вот-вот болезного паралич хватит. Ну а как ты думал, родной, близ царя служить и не изумляться?

- Да как же это? - Бормочет Первак, но я его не слушаю.

- Корнилий, Никита, что расселись? Ну как поднимайтесь и вперед, а то еще не добегут, чего доброго!

- Добегут, - коротко хмыкает бывший лисовчик, - я, что зря своих людей расставлял кругом.

Однако я не разделяю его оптимизма и, накинув неброскую епанчу на плечи, показываю всем своим видом, что надо идти - контролировать процесс. То что у царя случается шило в том месте, на котором всякому уважающему себя монарху полагается лишь сидеть на троне, моим ближникам хорошо известно. Поэтому все дружно подскочили, и мы с гурьбой вышли наружу. Совершенно сбитый с панталыку писарь, показывает нам дорогу, попутно давая объяснения по поводу случившегося.

- Государь, она больной сказалась, дескать, спать буду. А Янка, чтобы ему иуде ни дна, ни покрышки, мне все зубы заговаривал. Латыни учил, да счету немецкому. Потом сказал, что ему до ветру надобно, да и вышел прочь. А паненка тем временем полотно разрезала на шатре и выскользнула, гадина. Я ждать пождать, а его нету! Заглянул за занавесь, а ее тоже нет. Я к коновязи, а двух коней нет. Спрашиваю у караульных кто взял, а они мне отвечают, думали что я!

- Это как так?

- Да, Корбут проклятый, кафтан мой запасной уволок, а в сумерках его за меня и приняли!

- Ахметка! - Неожиданно воскликнул Михальский и на его зов выскочил, маленького роста кривоногий татарин.

- Я здесь, бачка!

- Кто коней брал, видел?

- Видел бачка, - закивал тот в ответ. - Янка брал - ясырь твой, да девка с ним была.

- Да что же ты, нехристь, не задержал их! - В отчаянии воскликнул Анциферов, - ведь уйдут проклятущие.

- Зачем задержал, - удивленно спросил Ахмет, - мне бачка Корнилий сказал, чтобы я не мешал, если девка сбежать надумает.

- Вы что же это нарочно? - На лице писаря проснулось понимание.

- Слава тебе господи, догадался, - хохотнул в сторону Анисим.

- Не печалься, раб божий Акакий, - ободряюще похлопал я парня по плечу, - раз ты ни о чем не догадался, стало быть, и они ничего не поняли. Значит, мы все правильно сделали.

- Первушка у нас малый не дурак, - не удержался от шпильки Пушкарев, - но и дурак не малый!

- Государь, - встрепенулся Анцыферов, - а ведь Корбут слыхал, как ты князя Пронского за порох поносил...

- За что?