Царь Александр Грозный (СИ)

— А может быть, ну его на хрен, бороться? — подумал он. — Люди везде живут. Подумаешь, Ад… Вон, волколаки стали тёмными, и что для них изменилось? Гарпия, опять же. Там жила, потом на Земле, сейчас снова там… Может и меня на Землю в увольнительную отпускать будут? А, глядишь, и разрешат поселиться на грешной территории. Зато ни за что отвечать не надо, воевать ни с кем не надо, отношения, будь они прокляты, ни с кем налаживать не надо. Выполняй себе план по душам, направленным в Ад и в хрен не дуй.

Так думал Санька, падая всё глубже и глубже.

Тьма вокруг него сгущалась. Изредка стали проблескивать, пока ещё осторожные розово— красные зарницы.

— Вот и киздец! — вздохнув, произнёс Князь.

Мысли его, после того, как он первый раз подумал о ней, вновь вернулись к Гарпии.

— Как она там? Как встретит меня?

Саньку, не смотря на ужас, вызванный падением в бездну Ада, передёрнуло от страха встречи с бывшей женой. Женщины, в каком бы обличии не были, или любят, или ненавидят. Александру после похищения Гарпии Аидом, казалось, что она должна его ненавидеть. Ведь не уберёг же ж! Не защитил!

Кроме наступившего сумрака, Санька вдруг почувствовал неприятный дискомфорт. Вроде, как его тело стало распирать от возрастающего изнутри давления, а оболочка не поддавалась.

— Ни хрена себе пучит! Так ведь и лопнуть можно! — подумал Санька. — Да что ж за напасть-то такая! Куда ни кинь…

Он задёргался всем своим энергетическим телом, в том числе и своими маленькими крылышками, и подумал, что раз ему удалось сделать себе крылья, значит можно представить, что он ракета и с помощью реактивной тяги попытаться стабилизировать полёт.

Санька представил себя ракетой, и когда у него из «сопла» вырвалась реактивная струя, он мысленно покраснел. Однако, после такой «модернизации» он не только перевёл падение в едва заметную параболу, ещё ему сильно полегчало изнутри.

Окрылённый успехом, Санька рядом с «соплом» вырастил себе кормовые «рули» и с их помощью ещё больше отклонил падение, переведя его едва ли не в горизонтальный полёт. Он стал накапливать силы для необходимого для набора «высоты» форсажа. Внутреннее давление, возникающее от сжатия тьмой его эфирного тела, он теперь стравливал более равномерно.

Горизонтальный полёт над тёмной бездной Александра впечатлил. Когда его полёт стабилизировался и перешёл в горизонтальный, он смог увидеть, что бездна уже не была бездной. Он ясно видел под собой твердь: долины, горы и овраги. Зарницы всех цветов красного спектра висели над ней и чередовались со вспышками молний, стремящихся из тверди в «небо».

Твердь переливалась чёрно-синим перламутром и Александру захотелось приблизится и рассмотреть её. Саньке нравился перламутр. Он вспомнил, как на больших Приморских реках не раз доставал жемчужниц с жемчугом и ему больше нравился на серые бусины, а раскрытые створки ракушек.

Мысли его успокоились, и Санька вдруг заметил, как снова стал снижаться.

— Э-э-э! — крикнул он сам себе, сбрасывая морок, и надавил на свою оболочку, форсируя выброс силы через «сопло» и одновременно разворачивая рули глубины, начиная подъём.

Бездна выбросила сразу пучок молний, едва не доставший Саньку, и тот, резко добавив от испуга форсажу, неожиданно для себя, перевёл свой полёт в почти вертикальный подъём.

— Кхе-кхе, — мысленно откашлялся он удовлетворённо, понимая, что жизнь налаживается. Санька вдруг почувствовал себя космонавтом. Ну или, по крайней мере, пилотом реактивного самолёта.

Ещё несколько молний попытались безуспешно достать его, но Санька крикнул: «Хрен вам, а не барабан!», и выжав из себя мощную реактивную струю, устремился вверх уже совсем уверенно.

Так он «летел» достаточно долго и вокруг него уже начало рассветать, а где-то вверху сквозь сумрак уже стали пробиваться лучики настоящего света. Но постепенно сила тьмы слабела, давление на тело таяло, и Санька подумал, что ему может не хватить так нужной ему для подъёма реактивной тяги.

Он ведь не мог полностью опустошить себя, израсходовав на подъём всю свою силу!

Хуже было то, что сила притяжения бездны не исчезала, а вот его сила таяла.

* * *

— Великий государь! Купцы пришли! — услышал царь и проснулся.

Александр открыл глаза и увидел перед собой четверых богато одетых купцов. Все они были в тюрбанах, украшенных дорогими брошами и жемчугом, и в разноцветных кафтанах, надетых на длиннополые рубахи.

— А где перс? — тихо спросил Санька.

— Какой перс? — так же тихо переспросил Салтанкул.

— Тот, который прибыл с вами.

— С нами не было перса, государь. В дороге к нам присоединился дервиш, но он ушёл к пещерам, что дальше на северном мысу.

— «Чёрт! Ни хрена себе, привиделось!» — подумал Санька. — «Это не мог быть просто сон!».

Однако, прислушавшись к себе, он понял, что его и впрямь слегка пучит от молодого вина. Санька усмехнулся. Он так и не привык «испускать дух», как это делают на пиршествах ногаи и другие ордынцы.

— «Я тут прилично себя вёл?» — мысленно спросил он у Марты.