Царь Алексей Михайлович

Просто оторопь берет от столь примитивной, если не сказать, перевернутой «логики» в сочинении одного из самых образованных людей своего времени. Ведь Царь передает наследнику не кобылу, дом или усадьбу; он передает священный долг, обязанность, послушание, ответственность перед Богом, а потому достоинства наследника измеряются далеко не только умом, талантом, деловыми способностями и личной преданностью отцу, но в первую очередь — мерой благочестия. Этим убиенный Царевич Алексей был наделен в достаточной мере, а потому так трудно было изгладить его имя из православной среды, а шире говоря — из памяти народной.

Самая трудная задача, стоявшая и перед Петром I, и перед Феофаном Прокоповичем, обозначить «регламент» избрания наследника, если детей у Монарха не имеется или они представляются ему «недостойными». С этой задачей ни повелитель, ни его преданный клеврет так и не справились. «Регламента» не получилось, потому что и не могло получиться. У Прокоповича в этой связи приведена совершенно невнятная формула. «Но что делать народу, когда Государь умрет, не оставив по себе, ни на словах, ни на письме определенного наследника, ответствуем на сие: народ, понеже волю свою вечно отдал Государю своему, и на его волю весьма себя возложил, и содействовал в том Божие смотрение, то и по смерти Государя своего должен сам его волею управляться. И понеже в таком случае не явно известна народу воля Государя умершего, того ради должен народ всякими правильными догадками испытывать, какова была или могла быть воля государева» [522].

Феофан Прокопович прожил до 1736 года. Что творилось после смерти «державного гения», ему было хорошо известно. Борьба родовых клик, заговоры, перевороты следовали один за одним. Ни наличие «завещания», как было в 1727 году в случае с Екатериной I, ни его отсутствие, как то было после смерти Петра II в январе 1730 года, ничего принципиально не меняло. Народ никакими «правильными догадками» ничего не решал, и решать не мог. Все решала группа лиц, оказавшихся в данный момент у кормила власти при помощи гвардейских полков. С 1725 года по 1730 год, за пять лет, в России сменилось четверо монархов: Петр I, Екатерина I, Петр И, Анна I.

После восшествия на Престол Анны Иоанновны (1693–1740) в феврале 1730 года — племянницы Петра I, хотя была жива дочь Преобразователя Елизавета, Россию постигла страшная напасть: нашествие немцев, та самая «бироновщина», которая навсегда осталась знаком полного презрения власть имущих к России и русским. Все это Прокопович успел лицезреть, и все это возникло в значительной степени благодаря тому произволу, который установился в делах престолонаследия монаршей прихотью, теоретиком которой и являлся Феофан Прокопович.

В переориентации всего национально-государственного строя жизни Петр Первый добился много, но не осуществил главного. Ему не удалось «отменить Русь», и на ее основе учредить исключительно светскую великую империю, хотя формально и зримо она с Петра I и началась. Однако до самого конца монархической власти в России, духовные установки давали о себе знать в разных направлениях политической деятельности Империи: от отмены смертной казни дочерью Петра Императрицей Елизаветой (1709–1761, Императрица с 1741) до вступления России в Первую мировую войну в 1914 году.

Вместе с тем нельзя не согласиться с исторически обусловленным выводом о том, что, как удачно выразился замечательный наш культуролог Ф.А. Степун (1884–1965), революции всегда начинаются «с революционных поджогов господствующего миросозерцания» [523], а следовательно — к тому всеобщему «пожару», который сжег Россию в 1917 году, Петр I не может не быть непричастным.

Послесловие

В великой летописи Отечества непросто отыскать сколько-нибудь продолжительный период, скажем, 20–30 лет, когда бы Россия мирно развивалась, не тревожимая внешними силами и не сотрясаемая внутренними неурядицами и распрями. За тысячу лет своей истории, почти две трети всего этого огромного срока Россия провела в войнах, на полях сражений за национальное и государственное выживание и самоутверждение. Русское государство на протяжении веков постоянно являлось жертвой агрессии с Юга, Востока и Запада.

И удивительное чудо — иного определения тут и подобрать нельзя, состояло в том, что Россия выжила, выстояла наперекор непреодолимым обстоятельствам и самым неблагоприятным — географическим, климатическим, экономическим и геополитическим условиям своего исторического бытия. При этом, до самого крушения Монархии в 1917 году, она сохраняла свою национально-культурную идентичность, невзирая на бурные процессы «модернизации» и «вестернизации», сотрясавшие страну особенно сильно начиная с Петра I, т. е. с рубежа XVII–XVIII веков.