Царь Алексей Михайлович

Западные и юго-западные районы некогда единого Древнерусского государства после татаро-монгольского разгрома в XIII веке обособились и попали в зону влияния католических Польши и Литвы, ставших в 1569 году, в результате Люблинской унии, единым государством — Речью Посполитой («Федерацией Королевства Польского и Великого княжества Литовского»). Во власти «Короны Польской» находился и древний стольный град Киев. Восточные и юго-восточные пределы Речи Посполитой были населены по-преимуществу православными — русскими, украинцами, белорусами. В 1596 году в городе Брест-Литовске была провозглашена так называемая Брестская уния, устанавливавшая присоединение к Римско-Католической Церкви ряда православных епископий. Отныне «униаты» становились частью Католической церкви во главе с Римским первосвященником («папой»), имя которого они и возносили на богослужениях.

Положение православных, сохранивших преданность своей исконной Вере, было катастрофическим, так как они после Брестской унии были поставлены вне закона. Римские папы и их «преданные дети» — польские короли — прилагали огромные усилия для окатоличивания православных, которых они уничижительно называли «схизматиками» («отщепенцами»). В феврале 1624 года Папа (1623–1644) Урбан VIII наставлял «Короля Польского и Великого князя Литовского» Сигизмунда III (1566–1632, Король с 1587 года).

«Враги наши не спят; день и ночь отец вражды плевелы сеет, дабы в вертограде церковном тернии произрастали, вместо пшеницы. Следует и нам с не меньшим прилежанием исторгать ядовитые корни и обрезать бесплодные ветви. Иначе все страны заглохнут, и те из них, которые должны быть раем Господним, станут рассадником ядовитых растений и пастбищами драконов. Как легко это может случиться в России — научают настоящие бедствия. Непримиримый враг католической религии — ересь схизматическая, чудовище нечестивых догматов вторгается в соседние провинции… Встань, о Царь, знаменитый поражением турок и ненавистью нечестивых! Прими оружие и щит и, если общее благо требует, мечом и огнем истребляй эту язву» [342].

В современных условиях подобное заявление можно квалифицировать как призыв к конфессиональному геноциду, и по этой причине привлекать «непогрешимого» к международному суду. Однако в политологическом лексиконе XVII века подобное понятие отсутствовало, да и никаких международных судебных инстанций тогда не существовало…

Ненависть к неугодным, так называемого римского «викария» (наместника) Иисуса Христа не знала предела. Он не просто проклинал православных, но и призывал истреблять их без всяких колебаний. Причем это происходило в тот исторический период, когда «верных чад» папского престола гнали и уничтожали в странах Западной, Северной и Центральной Европы, где возобладала Реформация. В этой связи в Риме страшно негодовали и посылали проклятия по адресу протестантов всех мастей за «нечеловеческие жестокости».

Ненавистник Православия, а в широком смысле русских вообще — Король Сигизмунд III, воспринимал папские призывы как «индульгенцию», т. е. полное отпущение грехов. Убийство православного в Польше не только не квалифицировалось как уголовное преступление, но нередко в качестве такового даже и не рассматривалось.

Павел Алеппский, проведя немало времени на украинских землях, которые называл «страной казаков», много видел и много слышал о насилиях и зверствах, творимых в этих районах. «Сорок лет тому назад, — свидетельствовал архидиакон в конце 50-х годов XVII века, — они (поляки. — А.Б.)дошли до того, что разрушили все их церкви (православные. — А.Б.)и прекратили священство, и довели свое безбожие и тиранство до такой степени, что сожгли митрополита земли казаков вместе с одиннадцатью его епископами и священниками, изжарив их в огне на железных прутьях, думая этим устрашить и запугать казаков, — нечестие и ужасы, каких не совершали в свое время идолопоклонники» [343].

Страшные систематические гонения на православных стали обычным делом в Речи Посполитой. Вот только некоторые сведения о преследованиях данного периода. «В Луцке храмы Божии обращены в питейные дама… В Вильне храмы Божии стали кабаками и гостиницами… В Минске церковную землю отдали на построение мечети. В Полоцке принудили к унии кандалами и несогласных выгоняли из города. В Турове насилием отобрали храмы с утварью и выгнали благочестивого епископа. В Орше, Могилеве, Мстиславе даже в шалашах запрещено было молиться… В Вельске составлено было определение: если кто из мещан не пойдет за крестным ходом в костел, казнить смертью». [344]

Русские, белорусы и украинцы воспринимались польской шляхтой «людьми второго сорта», а точнее говоря, даже не людьми, а какими-то недочеловеками. Польский пренебрежительный термин «быдло» (bydlo) и обозначал не человека, а «говорящую скотину». Именно так польские землевладельцы («паны») называли белорусских и украинских крестьян.